утреннее время для тщательного осмотра. Как вы думаете?
– Конечно! Мне самому жутко интересно навестить императора.
И они, деловито переговариваясь по поводу предстоящего осмотра, быстро отправились в покои императора Дайви.
«Ох уж мне эти начальнички! Никакой последовательности! – сокрушался бригадир, обходя все ответвления подземной галереи и сверяя выполненные работы со списками и планами. – То туда кинут, то сюда! Не успеешь на одном месте освоиться, как уже на другое перешвыривают! Оно, конечно, лестно, что меня считают самым толковым и грамотным специалистом, но нельзя же все время затыкать мною погрешности других и отправлять на исправление чужих ошибок! Вот и теперь вынужден за полчаса до смены спускаться раньше всех и предварительно все осматривать!»
Он вошел в одно из помещений и быстро его осмотрел.
«Странно! Насколько я помню, здесь вовсю должны были вестись работы. Вчера – выходной. Но за пятницу и субботу здесь должны были уже все закончить. А там что? – Он сверился с планом. – Ну да, помещение сто семнадцать. Неужели и там никаких сдвигов?»
Бригадир подошел к двери и с ходу попытался открыть кремальеры двери одной рукой. Это у него не получилось. Хмыкнув от удивления, он отложил бумаги на выступающую породу и приложился к рычагам двумя руками. Но так и замер. Его расширенные глаза зафиксировались на капельках воды, просочившихся сквозь уплотнения и скопившихся в виде влажного пятна на полу, возле нижней части двери. Постепенно мышцы его рук расслабились, и он, не дыша, отступил на шаг от двери. В голове мысли метались как шальные: «О Творец! Да там же вода! Давно? Конечно, давление не дало бы мне возможности открыть дверь… Но если бы она открывалась в другую сторону?! Кошмар! А если там люди?! Да нет! Не может быть! Их бы давно уже искали. Поднялся бы переполох. А кто здесь бригадир? Да ведь я же и был! Но… меня перевели… в пятницу… Кто за меня остался? О Творец! Да он же полная бестолочь! Он никогда не проверяет, все ли вышли из шахты!» Бригадир тут же бросился в основную галерею и дернул рубильник экстренной тревоги.
Вителла и Бензик сидели в одной из лабораторий и внимательно вчитывались в исписанные ими же за последние два часа листки бумаг. Молодой декёрл нервно барабанил пальцами по столу, а старик с отрешенным видом дергал себя за бороденку с такой силой, что стоило опасаться ее полного исчезновения в ближайшие минуты.
Вителла первым закончил чтение, прижал бумаги ладонью и поднял глаза на главного невропатолога:
– Итак! Что вы обо всем этом думаете?
Тот вздрогнул, словно в Ознобе, и с минуту молчал, видимо не решаясь высказаться. Потом чуть слышно признался:
– Вы знаете… Мне просто-напросто страшно… Я боюсь в своих мыслях заходить слишком далеко… Но…
– Но факт остается фактом! – твердым, но тихим голосом резюмировал Вителла. – Здоровье императора Дайви подвергается воздействию какого-то яда! – Сделав многозначительную паузу, продолжил: – Конечно, это не бесспорно, стопроцентной уверенности нет, надо провести полные анализы взятой нами пробы крови… Да и провести кое-какие дополнительные обследования… Но определенные меры надо принять просто-таки немедленно!
– Что вы имеете в виду? – спросил Бензик с какой-то надеждой в голосе.
– Что я имею в виду? – переспросил Вителла.
Его глаза горели такой холодной яростью и решимостью, что старик невольно поежился, а про себя подумал: «Недаром Райгд готовит к себе в заместители именно Вителлу. Если этот парень чего-то захочет, то обязательно добьется! С его-то умом! А если он вдобавок станет коварным и циничным, да еще перестанет разбираться в средствах! М-да! Его врагам не позавидуешь!»
– Я имею в виду, – с нажимом в голосе продолжал декёрл, – что ради собственной безопасности и вы, и я должны сохранить наши выводы в строжайшем секрете. Если вы прожили в этом муравейнике так много лет и до сих пор остались в полном здравии, то не по счастливой случайности, а потому что прекрасно осознаете, когда, где и что можно сболтнуть, а о чем лучше и не заикаться. В сложившейся ситуации мне нет смысла вам напоминать и указывать, что здесь могут быть замешаны люди самого высокого полета и, что самое страшное, наверняка – люди, особо приближенные к императорской особе. С сей минуты я вам строжайше просто-напросто приказываю: забудьте о том, что мы делали сегодняшним утром! Кто бы вас ни спросил о визите, отвечайте: шли с Вителлой в лабораторию, он что-то вспомнил, решил наведаться к императору, я зашел вместе с ним, но оставался в смежной со спальней комнате. Ничего не слышал, его величество даже не сподобился увидеть. Ведь с нами никого не было! Опровергнуть ваши слова будет некому! В той комнате есть много книг: вы не заметили знакомую?
– Сейчас, сейчас… Да! Там на полке стоит чудесная книга о жизни аборигенов на далеком юге нашего континента. Я когда-то читал подобный экземпляр в гостях у одного путешественника. Внешний вид мне хорошо запомнился по оригинальному переплету…
– Вот и прекрасно! Скажете, что с увлечением ее просматривали!
– Но ведь… – Бензик вопрошающе развел ладони в стороны. – Надо принимать какие-то меры!
– Об этом я побеспокоюсь лично. У меня уже наметился некий план действий. Если мне понадобится ваша помощь, я ее потребую немедленно. – Он сделал небольшую паузу, пристально глядя в глаза собеседнику. – Надеюсь вы на моей стороне и искренне желаете сделать все возможное, чтобы спасти жизнь императора?
– Клянусь! – торжественно ответил главный невропатолог и приложил правую ладонь к сердцу. – Клянусь своей жизнью!
– Я верю вам! – Вителла встал, подошел к Бензику и крепко пожал ему руку. – И всегда симпатизировал.
– Спасибо… – Старик даже немного растрогался. – Если бы вы знали, как порой бывает нелегко, особенно если осознаешь, что изменить ничего не в силах…
– Да, победить зло трудно, но стремиться к этому надо! – Вителла указал жестом на пробирку с кровью. – Дел у нас невпроворот. Вы немедленно приступайте к тщательному анализу, а я к вам присоединюсь попозже. Постарайтесь в первую очередь выделить тип яда: тогда нам легче будет найти противоядие. А я предприму самые первые необходимые меры к защите здоровья императора Дайви. Никого даже не впускайте в эту лабораторию!
Но лишь только он открыл дверь, намереваясь выйти, как чуть ли не столкнулся со слугой, собирающимся постучать.
– В чем дело?! – строго спросил Вителла, пытаясь вспомнить имя этого человека. – Как тебя зовут?
– Слапи, мой господин! – залопотал неразборчиво слуга. – Вас разыскивают по всему дворцу, а гвардеец, стоящий в том коридоре, подсказал, что вы находитесь где-то здесь.
– И какова причина поисков?
– В шахтах случилось чрезвычайное происшествие. Затопило помещение номер сто семнадцать, и говорят, вместе с людьми…
Вителла помотал головой и приложил пальцы к виску, усиленно пытаясь что-то вспомнить.
– Номер сто семнадцать?.. – потом вскинулся, до конца осознав услышанное. – С людьми?! – Главный невропатолог уже стоял рядом, и он ему скомандовал: – Продолжайте свою работу! Я сам спущусь вниз и во всем разберусь!
Внизу, в шахте, возле аварийных помещений он увидел группу людей из командного состава технического корпуса. Они стояли, понурив головы, и с мрачным видом выслушивали внушения о безответственности и недопустимой халатности, изливаемые на них не кем иным, как Ренни. Увидев Вителлу, почти все вздохнули с облегчением.
– Что здесь произошло? – потребовал он объяснений. А когда главный инженер шахты искоса взглянул на Ренни, безапелляционно добавил: – Надеюсь, всем известно, что его святейшество срочно отбыл по
