Глава 20. Два владыки
Ларратос недоверчиво уставился на Хаммона. Хочет нападать — ему и меч в руки, но зачем толкать подобную чушь?
— Постой, Хаммон! Ты хочешь сказать, что я — Арастиор?! Это же невозможно!
— Ты Арастиор, Areas Astior — Утренняя Звезда на старовестландском. Ты некогда возомнил себя Избранником, Шаддаем. И ты же — Баал Хариб, владыка-разрушитель, решивший уничтожить старый порядок и создать новый. Ты зазнался, Арастиор — сам себя вознёс на небо, за что я тебя и убил.
— Да, Хаммон! Ты убил Арастиора. Как я могу быть Арастиором, если он давно мёртв?
— Твоя наложница Зарина не позволила тебе умереть, так что ты дотянул и до этого дня. Ты лишился своих воспоминаний, но всё равно, ты — Арастиор, мой старый учитель!
— Я — не Арастиор! Я — Ларратос Мельд! Я не могу быть твоим старым учителем, проживающим свой пятый век. Мне всего двадцать лет! Я не мог эти годы быть владыкой шеддитов — у меня были детство и отрочество!
— Ты — дурак, Арастиор, если не замечаешь очевидных вещей. Я тебя не добил. Ох уж эти ошибки молодости! Тебя спасла твоя Зарина. Ты впал в вековую летаргию, проснувшись лишь через триста шестьдесят лет. И неясно, зачем ты пошёл в стейнгардскую магическую академию. Наверное, хотел загипнотизировать неокрепших магов и послать их на борьбу со мной — думаю, ты тогда узнал, что я — Тёмный Лорд.
Знаю, ректор устроил тебе тёплый приём: для начала он быстро приготовил в котле зелье транса, сделав воздух усыпляющим газом — а сам наколдовал вокруг себя защиту. Затем он применил к тебе древнее оружие неизвестной расы, называемое Поглотителем Сущностей. А после этого хитрюга ректор шарахнул по твоему телу дезинтегратором, что стянул у нашего дорогого Эли. Нет человека — нет проблемы, нет трупа — нет проблем с законом. Правда, твоя сущность оказалась слишком велика для поглотителя: значительная часть энергии просто рассеялась в пространстве. Силы Абсолюта и Хаоса заснули в тебе. Ты потерял способность открывать любые замки, которой когда-то владел.
И твоей сущностью облучили беременную женщину. Ты возродился, Арастиор.
— Нет! Я не верю тебе, Хаммон!
— Разве ты не обращал внимания на то, как хорошо тебе даётся учёба? Разве ты не удивлялся, что магия, боевые искусства, языки, способности паладина — всё это ты приобретал значительно быстрее, чем все остальные. Ответ прост, Арастиор: твои знания и навыки не были уничтожены. Они просто перешли в подсознание. В этой жизни у тебя не было учёбы, Арастиор! Это было лишь вспоминание старых знаний.
— Как такое возможно?
— Очень просто. Вся твоя прошлая жизнь перешла в подсознание. Но она прорывается наружу — в частности, через сны.
— Да! Я видел множество снов про Арастиора!
— Ты видел сны про себя — но просто не осознавал, что это — ты. Я сам вижу, что твоя сущность возвращается. Возьмём для примера хотя бы твой корабль, 'Могучий Альбатрос'. Именно так и называлось судно, на котором ты совершил кругосветное путешествие четыреста лет назад. Или же, как в старые добрые времена, ты путешествуешь инкогнито, под именем деда по матери.
— Откуда тебе всё это известно?
— Мне доложили, что из Баалгарда сбежал паладин по имени Корнелий Эльдгард, по внешности очень похожий на тебя. Наведя справки, я узнал, что ты принял имя деда.
— Откуда тебе вообще известно, что ректор проделал с Арастиором? То есть со мной?
— Владыка Кархан, громя стейнгардскую академию Высокого Волшебства, послал своему наставнику дневники ректора. А тот — мне. Сам придурок Кархан так и не удосужился в них заглянуть. Иначе он не поднял бы меч на тебя.
— Но он поглотил сущность самого ректора. Воспоминания Ательмера должны были перейти к самому Кархану.
— Да, Хэрек говорил мне, что Кархан, учившийся до инициации в шеддиты некромантии, сделал свой меч поглощающим. Очевидно, он просто не стал копаться в памяти ректора — его интересовала только боевая магия.
Ну и жук же был этот Морис Ательмер — хотел вырастить домашнего шеддита, дабы совершить переворот в республике Гиперборей.
— У меня есть копия этих записей, — сказала Зарина. Я покажу их тебе. Если мы, конечно, выживем сейчас.
— Выживем! — решительно кивнул Ларратос, обнажая мечи. — Хаммон, сдавайся! Нас пятеро паладинов!
— И два дракона! — вставил своё словечко Руханнур.
— Двое из вас, «паладины», мне совсем не страшны, — произнёс Хаммон. — Всего лишь зелёные новички.
Небрежный взмах руки — и Леон с Апионом отлетели в стороны, мгновенно лишившись сознания.
— Наконетссс-то сссражшшшение! — довольно прошипела Мирида.
Но как ни молниеносен был её прыжок, Тёмный Лорд оказался ещё быстрее. Его глаза полыхнули ослепительным красным огнём. Столб пламени, окутанный клубами морозного пара, накрыл гидру. Во все стороны брызнули ошмётки крыльев и клочья чешуйчатой шкуры. Грохот от хаотического выброса слился с воплем боли, исторгнутым сразу из трёх драконьих пастей. Мириду перевернуло, протащив по земле с десяток метров. Подняться она уже не смогла. То, что от неё осталось, напоминало промороженный кусок фарша.
— Мирида! — выкрикнул Ларри, с ужасом глядя на останки своего дракона.
— Давно мечтал испытать любимый приём Карерона — Ледяную Мясорубку, — усмехнулся Хаммон. — Так что твоя тварина подвернулась очень кстати.
— Эли, давай сотрём его в порошок! — прорычал Руханнур, взлетая в воздух с Элиддином на спине. Одновременно с атакой танина на Хаммона набросились Ларри и Зарина.
Гнусно усмехнувшись, Тёмный Лорд вскинул гигантскую клеймору, между делом чуть поводя левой ладонью. Мечи Мельда встретились с тёмным оружием — и паладина просто отшвырнуло в сторону. Сила у Хаммона оказалась поистине феноменальная. Зарину, нападавшую сзади, отбросило мощнейшей красной молнией — сверхмощный заряд Хаоса не удалось остановить даже клинку из Небесной стали. Пахнуло палёным, над неподвижным телом девушки закружился лёгкий дымок.
— Чтоб тебя, — поражённо выдохнул Ларри, вскакивая на ноги. В этот самый момент Руханнур, перевёрнутый силой воли Хаммона, кверху лапами впечатался в землю, придавив Элиддина. Мельд надеялся, что хотя бы не насмерть.
— Красиво же ты руханул, Руханнур, — засмеялся своей плоской шутке Тёмный Лорд.
Ларратос рассвирепел. Прыжок… клеймора вновь оказалось на пути сразу двух паладинских клинков. Этот удар Хаммона оказался сильнее предыдущего: Ларри основательно приложился о дерево, выпустив из руки Альмарильон.
— Что же, Арастиор, — сквозь шум в ушах услышал Ларратос, — вижу, ярость Хаоса не покинула тебя. Мы вновь сошлись в поединке…
— Вновь, вновь, вновь, вновь! — зашептали тени, клубящиеся в складках развевающейся мантии.
— Вот только я бивал тебя и раньше, а сейчас ты всё ещё слабее себя прежнего. Умри!
Ларратос отлепился от дерева и тяжело тряхнул головой, фокусируя зрение на Хаммоне. Всё тело налилось свинцовой тяжестью. Сознание уплывало, смех Хаммона звучал приглушённо, словно сквозь вату. Лихорадочно перейдя на внутреннее зрение, Ларри увидел мощнейшие потоки Хаоса, истекающие из шлема Хаммона. И все эти потоки сжимали его, Ларратоса, ауру, выдавливая оттуда все силы.
Мельд попытался было выставить защитные барьеры — но тщетно. Хаос давил, мешая говорить,
