— Барон Брагга и впрямь оказался глупее, чем я о нём думала, — досадливо проговорила Сежес. — Неужели вторжение козлоногих его ничему не научило?
— Сейчас не время для риторических вопросов, — угрюмо заметил Император. — Видать, не научило. Клавдий сообщает, что козлоногие наступают несколько медленнее, их фронт всё время расширяется, новые отряды маршируют от Разлома и число тварей по-прежнему возрастает, однако теперь они валят уже не так густо. Твои чародеи, Сежес, и Девятый Железный дерзнули дать бой. Уничтожили самое меньшее десять тысяч бестий, отступили вовремя и без потерь.
— Первый легат Скаррон заслужил звание консула, — отозвалась чародейка.
— Бесспорно. Но суть в том, что до Мельина вторжение до сих пор не докатилось. Это, похоже, подействовало на баронов… совсем не так, как ожидалось. Клавдий упоминает о том, что мятежники якобы тоже столкнулись с козлоногими и… одержали решительную победу. Не знаю, не могу в такое поверить. У них нет твоего «сена», у них нет такой пехоты, как в легионах, нету гномов…
— Если только Каменный Престол не вступил с ними в унию, — ввернул Баламут.
— Об этом Клавдию ничего не известно. Серая Лига не ответила на его призыв, а вот на посулы тех же баронов, похоже, польстилась: на побережье, посреди собственного лагеря, неизвестным убийцей зарезан Серторий, первый легат, командир Четвёртого легиона. Все обстоятельства выдают руку Серой Лиги.
— Сегодня ночью мы постараемся ответить на вопрос повелителя, — решительно заявила Сежес. — Если Радуга столкнулась с козлоногими и действительно применила какую-то магию — мы об этом узнаем. Не так много, как хотелось бы, и не сможем увидеть, как всё происходило, но…
— Этого будет более чем достаточно, — кивнул Император. — Сейчас же нам надо решить — продолжать ли марш на север или повернуть назад? Дикие горы труднопроходимы, на крайнем севере смыкаются с Отпорным хребтом, за которым — только безжизненная тундра. Если повернуть назад, то у Мельина мы окажемся самое большее через три недели. Если же идти вперёд… то путь займёт не меньше двух месяцев. Вдобавок у нас не хватит провианта.
— Я — за то, чтобы, значит, вперёд идти, — подбоченился Баламут. — Много прошагали, совсем немного впереди осталось! А пирамида эта, которую ищем, непременно появится. Может, в том месте, где Разлом сходится, не знаю. Но появится! Нутром чую.
— Ах, нутром… — протянула Сежес. — Если нутром, то, конечно, с этим не поспоришь…
— А всё потому, госпожа волшебница, что ты гномояда не употребляешь. По чарочке утром, после обеда и перед сном — и твоё уважаемое нутро так чуять научится, что…
— Хватит! Хватит! — Сежес возмущённо зажала уши. — Оставь моё нутро в покое, нахальный гном!
— Баламут, достаточно. Что скажет легат Сулла?
— Что я скажу, мой Император. Поворачивать негоже. Никто на плечах у нас не висит, тылы не треплет, по ночам вставших отлить не режет. Что ж не идти? А господину проконсулу, да простится мне эта смелость, я бы передал, чтобы отходил на юг. Брагга только того и ждёт, чтобы осаду замкнуть, запереть все легионы в Мельине, как в ловушке. Не лишимся мы Империи, даже если столицу на время уступим.
— Бароны раззвонят об этом на всех перекрёстках, — поморщилась Сежес. — Брагга коронуется, объявит себя новым Императором. Для простонародья кто владеет Мельином — тот владеет и страной. В легионах возникнет шатание. Семандра наверняка вновь полезет в наступление, а Тарвус уже ушёл на запад, остановить их считайте, что и некому. Да и сдать столицу без боя — расписаться в собственной слабости. Мол, что ж это за правитель, не сумевший защитить даже собственный дворец?
— Мельин сейчас не имеет значения, — тихо проговорила Сеамни. — Пусть он достанется баронам без боя. Пусть Клавдий вступит с ними в переговоры. Пусть он… — И она принялась развивать свой план.
Клавдий Септий Варрон, проконсул Империи, командующий объединёнными силами Второго, Шестого, Девятого Железного, Одиннадцатого и подтянувшегося наконец Пятнадцатого легионов, стоял на парапете мельинской привратной башни, держа в отставленной руке приказ Императора, только что принесённый почтовым голубем.
Рядом с проконсулом толпились спешно собранные командиры легионов.
— Приказ повелителя — всем ясен? — Клавдий обвёл всех тяжёлым взглядом.
— Наш Император всегда выражался коротко, чётко и ясно, — пожал плечами Сципион. — Чего же тут не понять?
— Погано дело наше, но ничего не придумаешь, — вздохнул Публий, командир Одинадцатого легиона. — Повелитель вновь взял всё на себя.
— Он приказал мне вступить в переговоры непосредственно с Браггой. — Клавдий потряс свитком.
— Значит, вступим, — решительно сказал первый легат Гай, начальствовавший над Шестым. — Готов отправиться добровольцем. — Император приказал сделать это именно мне, — отрезал Клавдий. — И повелитель прав — Брагга слишком горд и заносчив, он не станет говорить ни с кем, кроме меня да ещё, быть может, графа Тарвуса. — Брагга прикажет четвертовать тебя, Септий, как только ты попадёшь к нему в руки! — взорвался вспыльчивый Скаррон, командир прославленного Девятого. — Барончик этот наплюёт на все обычаи и правила, равно писаные и неписаные, чтобы только заполучить корону, пусть даже на час, пока козлоногие не оставят от него рожки да ножки. Ты его разве не знаешь? — Знаю, Скар, ещё бы не знать. Но… — Клавдий развёл руками. — Чтобы план повелителя удался, придётся идти мне. Иначе не миновать беды. Командир Железного легиона молча отвернулся. Остальные пятеро легатов переглянулись. — А мы ведь ещё и не выпили ничего за здоровье новоявленного консула, — попытался разрядить атмосферу Гай. — Скаррон, смотри не обмани уж! — Не обману, — проворчал тот. — Мне, братья, это не по душе. И план не по нутру, и чин этот. Эх, вот если б мы и впрямь козлоногих погнали, как, болтают, Брагге удалось…
— Бабьи пересуды больше слушай да магам покрепче верь, — фыркнул Сципион. — Ещё и не такого наговорят. А людишки-то уши и развесят, мол, дыма без огня не бывает. Ещё как бывает, у чародеев — так ещё и не такое.
