Барон Брагга прекрасно понимал, что взять имперскую столицу «на щит» окажется трудновато. Город стоял на реке, слишком широкой и полноводной, чтобы её можно было отвести и уморить защитников жаждой. Река же позволяла осаждённым поддерживать связь с теми частями страны, где мятежников, мягко говоря, не жаловали, откуда засевшие в Мельине лоялисты, верные законному Императору, смогут получать и провиант, и подкрепления. А с востока вдобавок двигался граф Тарвус со свежими легионами.
— Ну, отчего же так сразу — «удалиться», «легионы будут драться»… Никто не ставит под сомнение доблесть тех, кто одержал победы на Свилле и… гм… на Ягодной гряде. В моём шатре мы сможем поговорить без помех, проконсул.
Клавдий молча поклонился. Четверо легионеров остались снаружи, вошли только он и Гай.
Пара молоденьких сквайров быстро подала вино, закуски, расставила золотые кубки — барон Брагга путешествовал с комфортом.
— Теперь можно говорить свободнее. — Вместе с бароном в шатре остались только его старший сын, уже зрелый муж, да старый глухонемой старик — прислуживать за столом.
— Мой благородный отец, — молодой баронет Брагга недобро зыркнул на Клавдия, — в своей безграничной доброте стерпел твои дерзкие речи, Варрон. Не советую тебе продолжать в том же духе.
— Публий, — рыкнул старый барон. — Не стоит сейчас говорить о дерзостях. Храбрость проконсула, как и первого легата Гая, всем известна. Их не запугаешь. Поговорим о деле, господа. Так что же вы имеете предложить?…
— Мы предлагаем, — спокойно ответил Клавдий, — сдать Мельин новому правителю Империи. Город Мельин, но не занимающие его сейчас легионы. Они сохраняют всё вооружение, запасы и так далее, их командиры не смещаются, и им гарантируется полная неприкосновенность. Достославный барон Брагга с войском вступают в столицу, и, раз на то высказана воля благородных сословий, он коронуется, Его преосвященство возлагает на него знаки императорского достоинства.
— Неужто узурпатор бежал, бросив даже их? — Молодой Публий Брагга скривил презрительную гримасу.
— Оставивший нас бывший правитель справедливо решил, что они ему больше не понадобятся. А на южных берегах удобнее продавать безымянные драгоценные камни, а не всем известные сокровища короны, могущие навести на его след. Если доблестный барон пожелает, мы доставим ему эти регалии.
Брагга крякнул, самодовольно упёр руки в бока.
— А печать? Печать императорская где?
— У меня, — спокойно ответил Клавдий, раскрывая ладонь.
Публий и его отец воззрились на золотую печатку.
— Она самая. — Старый барон алчно пожирал перстень взглядом. — Давай его сюда, Клавдий!
— Я вручу его твоей милости, как только тебя, доблестный барон, провозгласят новым правителем Империи и на тебя будет возложена корона, — непреклонно ответил проконсул. — Таков закон, ты его знаешь так же хорошо, как и я. Едва ли достойно будет с самых первых шагов нарушать установления.
— Узурпатор понарушал их куда больше, — вскипел Публий. — А вы всё равно служили ему, убивали и магов, и благородное сословие! Злодей казнил несчастного Аастора, а легаты безмолвствовали! Давай сюда печать, Варрон, иначе…
— Уймись, — негромко произнёс старший Брагга, но так, что молодой баронет тотчас осёкся. — Клавдий прав. Не станем брать пример с беглого узурпатора. Не нарушим древних уложений. Оставь печать у себя, проконсул. И… прости моего сына. Ему предстоит ещё многому научиться.
— Как будет угодно, батюшка, — поспешно поклонился Публий. Видно, старый барон умел держать сынка в руках.
— Но не следует также забывать об осторожности, — невозмутимо заметил Брагга, глядя в глаза проконсулу. — Ты опасаешься моей мести легионерам, ну а я опасаюсь хитроумной ловушки. Мне нужны гарантии.
— Мы останемся заложниками, — просто сказал Клавдий. — А легионы присягнут тебе, доблестный барон. Какие ещё гарантии можно дать? Тебе служит Серая Лига, пусть они охраняют тебя и других баронов, коим предстоит занять места в новом Коронном Совете. Твоё войско вступит в Мельин. Оно многочисленно. Пусть займёт императорский дворец и кварталы вокруг него, что уже отстроены, стены и ворота внутреннего обвода. Если новый правитель желает действительно править, а не дрожать каждый миг за свою жизнь, он начнёт с милостей и установления справедливых законов, а не с мести, пыток, казней и проскрипций.
— Верно сказано, — кивнул Брагга. — Ну что ж, проконсул… если ты доставишь мне императорские регалии, я, пожалуй, оставлю тебе твой пост. Занимайся легионами, ты в этом понимаешь.
— Благодарю твою милость за выказанную щедрость, — поклонился Клавдий.
— Девятый Железный легион тоже присягнёт новому повелителю, —вступил в разговор Гай. — Но, милостивый государь мой барон, что же делать с козлоногими? Они по-прежнему наступают, хотя и не так проворно, как раньше!
— Как только я коронуюсь, мы двинемся против них, — важно надулся Брагга. — Легионам представится отличный шанс доказать свою преданность. Пышных же празднеств по случаю коронации устраивать не станем. Казну следует поберечь. — Достойнейший барон распоряжался; уже совсем войдя в роль правителя Мельина.
— А остальная Конгрегация… они согласны с появлением именно этой династии? — осторожно осведомился Гай.
Брагга и его сын обменялись быстрыми взглядами.
— Я был избран предводителем свободного нобилитета славной мельинской державы, — напыщенно сообщил старый барон. — Мы ставили целью именно утверждение нового правления. Стало быть, императорские регалии — мои, и мои по праву!
— Следует ли мне передать их твоей светлости открыто, перед всеми, или же лучше сделать это тайно? — самым невинным голосом осведомился Клавдий.
Брагга вновь покраснел.
— Если я сделаю это не таясь, в виду выстроенного войска, — медоточиво продолжал проконсул, — сие весьма укрепит доверие к новому повелителю. Должность моя достаточно высока, легионы следуют за мной и верят мне. Увидев, как я делаю это, как я передаю святыни нашей Империи, воины, бесспорно, проникнутся расположением к начинающей властвовать династии.
