что за корыто пилотирую: земной интерфейс прикручен был к чужацкой аппаратуре.
– Я вам сочувствую, – сказала ресепшионистка. – А что еще вы умеете?
Эд подумал.
– Я был навигатором на кораблях Алькубьерре,[39] – сказал он. – Ну, знаете, эти, здоровенные, которые перед собой реальность искривляют? Вроде как складку на ткани делают. – Он покачал головой, пытаясь визуализировать варп-пространство[40] Алькубьерре. – А может, и не так. В любом случае пространство раскалывается, материя раскалывается, время вылетает через окно за компанию. В корабле и вблизи это можно пережить. Навигаторы серфят эту часть волны. Выходят наружу в шлюпках и паркуются в варпе, пытаясь разглядеть, что там впереди. А видна оттуда, между прочим, часть их собственной жизни.
Рассказывая, он мрачнел.
– Это называется
– Наши вакансии… – начала было ресепшионистка.
– Навигаторы всякую странную фигню видят. Вроде серебристых угрей под гладью моря. Они там перемещаются, угри эти. Какое-то излучение, ну, так мне объясняли, но его так просто не углядишь. Это твоя жизнь, она утекает, убегает, как угри под морскую воду, а ты наблюдаешь. А потом, – продолжал Эд, – никак в толк не возьмешь, с какого хрена нанялся на эту работу.
Он взглянул на свои руки.
– А я на этой волне серфил и на паре-тройке других тоже. Я любой корабль водить умею. Любой, кроме K-раблей, конечно.
Ресепшионистка покачала головой.
– Меня интересует, – сказала она, – умеете ли вы корм животным задавать, убирать за ними и всякое такое. – Она снова проконсультировалась с терминалом и добавила: – Или пророчествовать.
Эд рассмеялся:
– Простите?
Она смерила его ровным взглядом.
– Предсказывать будущее, – пояснила она ему, будто человеку, который этого слова не знает, но достаточно умен, чтобы выучить.
Эд наклонился вперед и заглянул в терминал.
– Что тут происходит? – поинтересовался он.
Глаза ее были странного цвета. Иногда жадеитовые, порой зеленые, как соленая морская волна; временами и те и другие. В зрачках виднелись серебристые точки, и было похоже, что они вот-вот вырвутся наружу и улетят. Она вдруг выключила терминал и встала, словно вспомнив, что ей пора по делам, а для Эда времени больше нет. В такой позе она словно стала выше и помолодела, хотя это, может, показалось из-за обуви; ей все равно пришлось поднять голову, ловя его взгляд. Она была одета в затертую джинсовую курточку с ковбойскими карманами и узором из поддельных горных хрусталиков и черную юбку-трубу из лакированной кожи. Расправив юбку на бедрах, она объяснила:
– Мы все время ищем прорицателя.
Эд пожал плечами.
– Меня это никогда не интересовало, – сказал он. – Мне было интереснее
Ресепшионистка улыбнулась ему с неожиданной теплотой.
– Могу себе представить, – ответила она. – Ну что ж, поговорите с ней. Кто знает!
– С кем?
Ресепшионистка закончила оправлять юбку и направилась к двери. Дернула плечами на ходу, перемещая копну волос. Походка у нее была интересная для такого возраста. Что самое любопытное, Эд эту походку припоминал. Он пошел следом и остановился на лестничной площадке, спрятав глаза от солнца. Утро уже было в разгаре. От голого бетона отражался яростный приморский свет, запутывая маревом и окатывая жаром неосторожного гостя.
– С кем поговорить? – повторил он.
– С мадам Сандрой, – бросила ресепшионистка, не оборачиваясь.
Он почему-то содрогнулся при звуке этого имени. Постоял, глядя, как ресепшионистка удаляется к слепяще-белой карнавальной палатке цирка Патет Лао.
– Эй! – крикнул он. – Где же мне ее искать?
