— Я не могла быть полностью уверенной. Ты назвался шотландцем, и надпись оставил лишь частично на русском. А вдруг в их проекте о тебе тоже знали, твое дело также изучали? Их человек мог выдавать себя за тебя.
— Зачем ему это надо?
— Дан, откуда мне знать? Сам ведь знаешь, что мы опасаемся людей из других проектов. Может, и они так же нас боятся.
— Неужели я похож на такого хитроумного? Да и смысл?!
— Вспомни себя в первые дни здесь. Ты бы мог быть полностью уверен в первом встреченном человеке?
— Да я и в себе-то уверен не был. Все ждал, когда прежний хозяин начнет вытеснять мой разум.
— И что? Были признаки прежнего хозяина?
— Не считая языка — никаких. К тому же у меня есть основания подозревать, что подселение таких, как мы, возможно лишь в тела, разума в которых не осталось. Так… может, кусочек памяти. Тот же язык. Иногда мне кажется, что узнаю местность. Хотя это, скорее всего, де-жавю. [5]Как тебя зовут? Звали? Там?
— Это важно?
— Нет, просто я…
— Считай, что та умерла, — резко перебила Нью.
— Неужели ты от нее сильно отличаешься?
— Очень.
— А я вот не вижу разницы с собою прежним. Если, конечно, не считать того, что из меня сделала здешняя жизнь. Странно, что ты за какой-то месяц от себя старой отказываешься.
— Тебе больше повезло с прежним телом.
— Ну если ты нынешняя похожа на ту, прошлую, то в чем невезение? Очень даже ничего.
— Будь это четыре года назад — я бы, наверное, согласилась. Но только не сейчас.
— Извини за любопытство, но почему именно четыре года?
— Четыре года назад я подавала большие надежды. Не подумай, что себя нахваливаю, но была красавицей, серьезно занималась спортом, причем успешно. А в проект я попала наполовину парализованной уродиной.
— Извини.
— Да ничего, тебе и правда стоит это знать.
— Спортивная травма?
— Нет. Пьяный водитель.
— И как же тебя готовили в таком состоянии?
— Очень просто: максимум теории, минимум практики.
— Понимаю. Но это плохо согласовывается с твоими словами о том, что программа подготовки новых добровольцев аналогична моей. Там помимо теории практика серьезная была. Паяльником не одну сотню часов отработал. Плюс тренировки. Даже свиней резать пришлось. Так сказать, психологически закаляли. Извини еще раз, но в твоем состоянии сама понимаешь…
— В начале обучения парализована была только нижняя часть тела. Так что паяльником поработала не меньше твоего, а может, и больше. С тренировками, конечно, хуже все. Хотя свиньи мне тоже достались. Хорошо, что резать не пришлось: стреляла. Было очень неприятно… И еще был у меня один плюс. Хотя какой же это плюс!.. В общем, в моем состоянии врачи, считай, члены семьи. При осмотре что-то заподозрили, начали копаться серьезно, и всплыла та же болезнь, что и у тебя. Определили на ранней стадии, но все равно ничего сделать не смогли.
— Понимаю. Болезнь редкая, адекватные люди, ею страдающие, еще реже попадаются. Так что тебе простили физические недостатки.
— Ага. Было мнение, что именно болезнь помогла тебе перенестись.
— Учитывая то, что ты тоже здесь, мнение не сказать чтобы глупое.
— Может, совпадение.
— Возможно.
— Меня держали до последнего. Как тебя. Запустили, когда начались большие проблемы.
— Меня запустили слепого.
— Я видела, но плохо… Дан… Ты теперь веришь мне?
