и на нём они пересекли линию фронта. Точка.
Но кое о чём Кира умолчала и только сейчас, по прошествии месяца, успокоившись и тщательно продумав разговор, сообщила отцу важную деталь:
– Арбедалочик попытался меня изнасиловать.
– Что? – Винчер поперхнулся кофе. – Что ты сказала?
Они завтракали в большой столовой, окна которой выходили в сад. Слуги, естественно, навострили уши, однако Дагомаро жестом услал их прочь, откашлялся и повторил:
– Что?
– Извини, что выливаю на тебя грязные подробности, но больше я не могу держать их в себе.
– Я – твой отец, – мягко произнёс консул. – С кем ещё ты можешь поделиться?
– Да, больше не с кем. – Кира выдержала расчётливую паузу и добавила: – Теперь.
Винчер прикусил язык. Он понимал, что рано или поздно дочь найдёт кого-то, кому доверится больше, кто встанет рядом, отодвинув его в сторону. Понимал, а потому не ревновал к Драмару. Заставлял себя не ревновать. Видел, что Кира счастлива, и искренне радовался за дочь. И теперь страдал не меньше девушки.
Только не за Накордо, а за неё.
– Арбедалочик планировал разъярить тебя, – ровно продолжила девушка. – Хотел показать, что собирается сделать с Кардонией.
– Что он уже делает с Кардонией, – поправил дочь консул.
– Он ещё не победил.
– Но уже насилует.
Дагомаро едва сдержался, чтобы не рассказать Кире о КЧД, о том, что вытворяют люди Дробинского на освобождённых территориях. Но сообразил, что разговор затянется, и передумал. Допил кофе и усмехнулся:
– То есть я обязан дер Даген Туру больше, чем думал?
– Получается так, – подтвердила девушка.
– Кстати, что Помпилио делал на вилле Арбедалочика?
Вопрос прозвучал небрежно, мол, не знаешь – не говори, мне всё равно, но вопрос тем не менее прозвучал. И Кира, до последнего момента надеявшаяся, что отец не спросит, пожала плечами:
– Разве он не рассказал?
– Положение дер Даген Тура позволяет ему не отвечать, если он того не хочет, – недовольно произнёс Винчер. И поспешил объяснить свой интерес: – Сенаторы предполагают, что адигены ведут с Приотой тайные переговоры.
Это предположение он выдумал только что.
– С галанитами? – Кира покачала головой. – Скорее в Пустоте расцветут сады.
– Я-то с тобой согласен, – мгновенно отозвался консул. – Но сенаторы у нас впечатлительные, особенно сейчас, во время войны.
Повторять вопрос Дагомаро не стал, однако взгляд остался вопросительным, и девушке пришлось ответить:
– У меня сложилось впечатление, что Помпилио обвиняет Арбедалочика в смерти Лилиан.
Фразу Кира заготовила давно, поэтому прозвучала она естественно.
– Любопытно. – Винчер сделал вид, что удивился. – Теперь я понимаю, почему дер Даген Тур всё это время сидел в Унигарте.
После этого привстал и налил себе ещё кофе.
– Ты считаешь, что Огнедела наняли? – тихо спросила Кира. Официальная версия гласила, что знаменитый террорист действовал по собственному почину.
– Его могли нанять, – уточнил Винчер. – Помпилио поговорил с Арбедалочиком?
И замер, пристально глядя на дочь. И тем ответил на все её вопросы.
– Разговор получился коротким, – медленно произнесла Кира. – Я убила галанита, как только добралась до пистолета.
– Ранила.
– Две пули в грудь, – прищурилась девушка. – Я была уверена, что Арбедалочик мертв.
– Не зря он производил впечатление крепкого парня, – усмехнулся Дагомаро. – Что Помпилио успел спросить?
«Ну зачем, зачем ты продолжаешь? Ведь я уже всё рассказала!»
