– Я не отдам землеройкам сферопорт! – проревел Дагомаро. – Если его не будет у нас, его не будет ни у кого.
– Астрологический флот восстановит Сферу.
– Мы потребуем, чтобы её установили на Ушере.
– Если мы её взорвём, мы ничего не сможем требовать.
– Тогда взорвём её повторно! И будем взрывать до тех пор, пока Сфера не останется у нас! – Консул врезал кулаком по столу. – Как ты не понимаешь: выход в Герметикон – наш единственный шанс на спасение! Если мы потеряем контроль над Сферой, землеройки уморят нас голодом!
– Мы не прокормим пятнадцать миллионов человек поставками с других планет, – сухо произнёс Даркадо.
– Прокормим!
– Винчер!
– Исполняй приказы!
Адмирал покачал головой.
Ему тоже хотелось разораться, выпустить пар, оскорбить гордого Дагомаро, уговорившего ушерских лидеров начать войну с Компанией, но старик сдерживался. Понимал, что в их разговоре достаточно одного крикуна.
– Винчер, в начале кампании ты вёл себя так, словно у тебя в рукаве сильный козырь… – Консул открыл рот, но адмирал поднял палец: – Не перебивай! – И продолжил: – Мы все знали, что не потянем затяжную войну. Мы все знали, что любая случайность способна перевернуть ситуацию с ног на голову. Мы все знали, что рискуем, но ты, единственный из нас, держался так, словно не сомневался в успехе.
Дагомаро скрестил на груди руки. Взгляд не отвёл, понимал, что нельзя, но и сидеть безучастно не мог. Он догадывался, что услышит дальше, и не ошибся.
– Винчер, – проникновенно произнёс Даркадо. – Если у тебя есть какой-то козырь, то сейчас самое время его выложить.
И что ответить? Всё, что угодно, кроме правды, потому что ставка оказалась бита. Потому что Павел Гатов погиб или исчез, одним словом: не появляется, а это всё равно что погиб, и козырь не сыграл. Как друзья и соратники отреагируют, если узнают, что он действительно полагался на супербомбу? И в безумной своей самоуверенности отправил Ушер на казнь?
– Винчер, – осторожно напомнил о себе Даркадо.
– Я верил в нашу армию, дружище, – вздохнул Дагомаро. – Я был уверен, что мы опрокинем землероек.
Больше он не мог ничего сказать, однако адмирала такой ответ не устроил. Он чувствовал, что Винчер недоговаривает, собрался надавить, но не успел. Дверь распахнулась, раздался возглас:
– Отец!
И в кабинет ворвалась Кира.
– Слышала, ты собрался отправить меня на Эрси? – Девушка перешла в наступление, едва дождавшись ухода адмирала. – Это правда?
– Ты не посылка, я не могу тебя «отправить», – огрызнулся Винчер.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
– Но ты уедешь на Эрси, – холодно продолжил консул. – Только не сегодня с маршалом и Касмой, а завтра, на «Ушерском льве».
– Что? – растерялась девушка. Отец, случалось, говорил с ней строго, но настолько жёстко – никогда. И неожиданный мороз поразил Киру до глубины души.
– Я думал, у меня будет время уговорить тебя покинуть Кардонию, но всё изменилось. – Дагомаро кивнул на дверь, намекая, что ушедший адмирал оставил неприятные новости. – Завтра ты улетаешь.
– Нет.
– Не обсуждается.
Кира тоже кивнула на дверь, показывая, что поняла намек отца, и негромко спросила:
– На фронте всё плохо?
Отнекиваться не имело смысла. К чему играть в таинственность, если к вечеру о собираемой Селтихом армаде будет шептаться весь Унигарт?
– Даркадо уверен, что мы оставим сферопорт в течение одной-двух недель.
– Уйдём на архипелаг?
