– А я – целых три, – усмехнулся Сурнин. – Я их прогулял.
– О! А что, так можно было? – Настя слезла с кровати, ни о чем больше не спрашивая, молча потянула его за собой, и полтора часа до ее ухода они болтали о всяких пустяках.
– Ты не пойдешь? – спросила она в дверях.
– Мне рановато, – ответил Никита и прикусил губу, чтобы не добавить: «Останься».
Дверь закрылась, щелкнул замок. В подъезде по случаю воскресного утра замерли оба лифта – ими никто не спешил воспользоваться. В гостиной, едва ворочая залипшими стрелками, медленно тикали часы. В квартире стало пусто и тихо, даже кота не было, чтобы нарушить вязкую, почти сумеречную тишину.
Никита прошел в комнату, остановился перед телевизором и взял пульт.
В Подмосковье порывистый ветер с дождем и градом, нетипичным для этого времени года, на Камчатке извержения вулканов, в средней полосе оползни, тайга горит, несмотря на проливные дожди, в Крыму шторм…
Никита скривился, выключил канал, бросил пульт на подставку и сел на диван. В ближайшие дни телик можно вообще не включать, и так все ясно – СМИ будут мусолить тему изменения климата и подсчитывать убытки, а Сумрак – взахлеб глотать человеческие эмоции. О, Сумрак свое получит! И страх, и надежду, и горе, и сочувствие, и глухое отчаяние, и радость спасения, и чье-то злорадство, которое Силам Тьмы придется очень кстати. Сколько тысяч лет этой борьбе… Или они существовали всегда: Свет, Тьма, планета Земля и Сумрак, замкнувший ее измерения в великое семиуровневое кольцо.
Никита взглянул на замершие стрелки часов, тряхнул головой – секундная стрелка рванула по циферблату, часы застрекотали и снова затикали в привычном ритме. Он покачал головой, открыл стеклянные створки шкафа, налил себе вискаря и подошел к окну, глядя на окна соседних домов, в которых отражались облака и тусклые солнечные блики. Стакан с тяжелым донышком, наполненный на треть, неожиданно выскользнул из ослабевших пальцев, когда Никита потянулся правой рукой к раме, чтобы приоткрыть окно.
Удар, хруст, Дианина шелковая лента…
Он ахнул и инстинктивно схватился за левое плечо. Нет, ничего, ключица на месте. Какое-то странное и абсолютно безболезненное воспоминание тела о том, как его калечили с помощью магии и лечили волшебством…
Изумленный до крайности Никита сжал пальцы в кулак, разжал, шагнул в Сумрак, поймал у самого пола медленно падающий стакан, вышел в реальный мир и вылил остатки содержимого в ванну. А заодно плеснул в лицо холодной воды.
– Это еще что? – спросил он у собственного отражения в зеркале. Оригинал и отражение синхронно пожали плечами. Никита вернулся в комнату, улегся на диван и почти демонстративно закрыл глаза.
Бояться обычных человеческих травм он отучился давным-давно.
С тем, что касалось магии, дело обстояло чуточку сложнее.
Когда его в первый раз ранили в Сумраке – Никита честно думал, что умирает, и ободрительное похлопывание по плечу со стороны старших товарищей расценивал как последнее утешение. Но оперативник, который тогда возглавлял группу, отругал его за глупость, заставил самостоятельно наложить «Авиценну» и отправил домой – отдыхать.
В следующий раз Никита, уверовав в полную неуязвимость дозорных, поплатился за беспечность. Темная волшебница сунула ему под ребра узкий изогнутый кинжал. Никита одним движением залечил рану, скрутил Темную злодейку и неделю ходил в героях, напрочь забыв о ранении, пока однажды на фоне полного здоровья не свалился в обморок и чуть не умер от молниеносной формы пневмонии. К счастью, дело было в конце смены, в дежурке оказалось полно народу постарше и поопытнее… С тех пор Никита не понаслышке знал, как работает Темное заклятие «песочные часы», при задержаниях был осторожен и внимателен и заново проштудировал любимую главу из книги «Основы медицинской магии».
Воспоминания лезли одно другого прекраснее. Никита выругался вслух и закинул руки за голову, сцепив пальцы в замок, чтобы избежать соблазна схватиться за ребра. В конце концов он забылся тревожным сном, а когда открыл глаза – часы показывали без четверти два.
Он вскочил как ошпаренный, понял, что опоздал, безнадежно вздохнул, оделся и вышел из дома.
В офисе было полно народу. Никита, привыкший видеть его опустевшим в ночные часы, даже немного растерялся. Он прошел на третий этаж, но со знакомой двери сняли листок с надписью «Ответственный дежурный», и о бумажном объявлении напоминали только едва заметные полоски, оставшиеся от скотча.
Сурнин спустился вниз и столкнулся с Дианой.
– Привет, Никита, – сказала она, – как ты вчера добрался?
– Нормально.
