И из всех машин выводили и выносили женщин.
Беременных женщин.
Глава 6
Униженные и оскорбленные
Сегодня выпал первый снег. В иные годы у нас его вообще не бывает, а сейчас вдруг – только-только календарная зима началась, и пожалуйста. Выпал среди ночи, накрыл и город, и ближайшие окрестности.
Выйдя из здания телецентра, я остановился на ступенях крыльца, глядя на срывающийся с губ пар.
Дышу.
Живой. Как странно.
Только что меня распяли, предварительно оплевав, подвергнув бичеванию и облачив в позорную багряницу. Разве что об одеждах моих жребий не метали[7].
Пересохшее горло царапало, как наждаком. Жажда казалась нестерпимой. Как в тот день, когда я решился наконец в последний раз поцеловать ледяные пальцы Виктории, перед тем как отпустить ее в огненное жерло крематория.
Надо идти. Жадно глотая холодный воздух, я зашагал к стоянке, где оставил свой «БМВ», перед тем как стать главным антигероем сегодняшнего телешоу, отказаться от которого… Нет, отказаться я не мог. Иначе у меня отняли бы мои персональные тридцать сребреников. И как бы я тогда содержал то, что именуется моей семьей? Вернее, то, что от нее осталось.
Под моими размеренными шагами скрипел свежевыпавший снег. Наверное, завтра он уже растает, исчезнет, как исчезает все, все человечество, весь мир. Как правило, я не склонен к столь глобальным и столь катастрофическим размышлениям, но прошедшее теледейство настроило меня не на самый радужный лад. Я шел и думал о том, как споро человечество приспосабливается к любым (действительно – любым!) изменениям и насколько уродливые формы может принять процесс этого приспособления.
Да, мир изменился вдруг – и абсолютно. И я, увы, оказался в самой гуще этих изменений. Практически в эпицентре. Садясь в машину, я вспоминал тот, совсем, казалось бы, недавний день. Точнее, ту ночь, когда мир вывернулся наизнанку, встал на голову или… я не писатель, я ученый, потому не силен в сравнениях. Но изменения были мгновенными (как я полагаю) и фатальными (а это уже очевидный факт). В ту ночь, когда мои дочь и невестка потеряли детей, которых носили, я должен был быть рядом с ними. Я пытался, но меня отыскали и увели в экстренно организованный в ратуше антикризисный штаб.
Вскоре штаб был преобразован в антикризисный центр, ибо стало ясно: масштаб катастрофы поистине глобален. Легкое, почти неощутимое прикосновение кометы к земной атмосфере, подарившее нам фантастический фейерверк, одновременно взыскало с человечества страшную плату за зрелище. За считаные часы все беременные женщины мира – во всех странах, на всех континентах – лишились детей, которых носили. При этом не имели никакого значения ни возраст будущей матери, ни ее раса, ни срок беременности. Ничего не имело значения.
Ни-че-го!
Если говорить о медицинском аспекте этого явления, то процесс начинался с того, что организм женщины внезапно начинал вырабатывать «лишние» антитела, словно решив, что плод – это нечто чужеродное. Тут же гормональная система, словно взбесившись, начинала вырабатывать весь комплекс «родовых» гормонов. Отчасти все это напоминает процесс отторжения имплантированных органов. Вообще говоря, случаи иммунной атаки на внутриутробный плод медицине известны (как правило, при несовпадении резус-факторов матери и будущего ребенка, но бывают и другие причины), и поначалу медики полагали, что смогут справиться. Несмотря даже на количество «беременных с угрозой». Но ни один из иммуноблокираторов, ничего из известных способов купирования такого рода иммунных конфликтов, ни гормональная терапия – ничто, как ни старались врачи, желаемого эффекта не давало. Женщина либо все-таки извергала плод, либо умирала, не выдержав нагрузки. Представьте: с одной стороны – иммунная и гормональная системы, стремящиеся (по совершенно непонятной причине) во что бы то ни стало отторгнуть плод, с другой – препараты, массированно вводимые, дабы этого избежать. А поле битвы – женское (беременное!) тело.
Причем – и это самое удивительное (чтобы не сказать, невероятное) – поражены были только представители рода Homo sapiens. Беременные самки человекообразных обезьян, не говоря уж о прочих млекопитающих, продолжали спокойно вынашивать
