— Отставить! — Гор поднял руку, призывая прекратить беспорядочную стрельбу. — Стрелять по моей команде! Первый- второй, ра-а-счи-тайсь! Несмотря на критическую ситуацию, стрелки, надо отдать им должное, чётко выполнили приказ своего командира.
— Первые. Десять шагов, впе-е-ред!
Ник с высоты западной башни хорошо видел, что до рва тварям оставалось не больше трёхсот шагов. Он отчётливо понял, что если их сейчас не остановить завесой огня, то людей не спасут даже эти каменные стены, ещё не так давно казавшиеся ему неприступными. Двести шагов.
— Го-о-товьсь! — в полной тишине громыхнул голос Гора.
Сто шагов. Кто-то уронил арбалет.
— По-о-джигай!
Пятьдесят шагов. Ник затаил дыхание. До него, наконец, дошло, что задумал Гор.
— О-о-гонь!
Стрелы, взвизгнув, сорвались с тетивы. Твари поравнялись со рвом. Передние ряды стали проваливаться. За ними последовали другие. Их тяжёлые, мощные тела сразу уходили на дно, поднимая при этом столбы брызг густой смолянистой жидкости. Первая же горящая стрела воспламенила смесь. По крепостной стене прокатился всеобщий вздох облегчения. Огонь с глухим гудением молниеносно начал распространяться по всему рву.
Ник присвистнул. Широкий ров, оказывается, был в форме подковы. Он полукругом опоясывал подступы к Башне и двумя противоположными рукавами шёл вплоть до самой Быстрой Воды. Сейчас это было хорошо видно. Языки пламени поднимались метров на десять, если не на все пятнадцать, вверх. Такую широкую стену всепожирающего пламени, казалось, невозможно преодолеть ни одному живому существу.
Вскоре над полыхающим жаром рвом повалил густой чёрный дым. Послышалось шипение. Во все стороны полетели хлопьями копоть и жирная сажа. Люди на стенах с беспокойством зашумели. Огонь начал затухать. Сначала в одном месте, потом в другом. Вот уже показались и первые атакующие.
Ник всем телом подался вперёд, рискуя свалиться с высоты вниз. Это казалось невероятным. Да что там, просто невозможным! Но твари шли, объятые пламенем, словно зомби из какого-то дешёвого фантастического ужастика, погибая одна за другой, но тем самым своими телами втаптывая огонь в землю. Ник зажмурился. После всего увиденного он уже сомневался, что это животные. Во всяком случае, в том понимании, которое он имел о представителях земной фауны.
Лучники, только что расслаблено глазевшие по сторонам, сейчас лихорадочно поджигали стрелы и натягивали тетивы, спеша запалить второй защитный ров. Но это оказалось ненужным. Какая-то здоровенная тварь, вся объятая пламенем, с диким воем вырвалась из огненной завесы. Огромными прыжками, не переставая истошно реветь, она в одно мгновенье добежала до второго рва и со всего разбегу ушла в него с головой. Этого оказалось достаточным, чтобы второй защитный ров полыхнул с неистовой яростью.
На этот раз люди не стали расслабляться. Все поближе придвинули к себе оружие. Стрелки лихорадочно принялись взводить арбалеты, сложенные в большом количестве под бойницами. Все понимали, что это всего на всего лишь небольшая передышка.
Ник заметил Шептуна. Старик стоял рядом с Гором и что-то эмоционально тому доказывал. Что случалось с ним крайне редко. О чём шла речь, Ник мог только гадать. Но по всему было видно, что переубедить коменданта у того не получается.
— Кстати, Сит, — воспользовавшись паузой и чтоб хоть как-то растормошить притихшего мальчика, сказал Ник, — ты не заметил, а куда подевались остальные летуны? За Быструю Воду пошли?
— Точно не знаю. — Сит сидел, безучастно прислонившись к шершавой стене спиной. Казалось то, что происходило сейчас внизу, его никак не касалось. А может, он просто старался выглядеть спокойным? — Сам понимаешь, не до того было. Но думаю, скорее, осели здесь.
— Где, здесь? — не понял Ник.
— Да вдоль Быстрой Воды. — Он нервно зевнул. — Тут им сама благодать.
— Так там же всё кишмя кишит пожирателями. Сам видел. Зачем же им там оседать?
— Ну и что? — Теперь Сит непонимающе смотрел на него. — Говорю же тебе, там, рядом вода, много воды. Твари любят воду.
— Так они же их всех сожрут?
— Кого, Ник?
— Летунов! — Ник почувствовал, что опять и уже в который раз упирается в стену непонимания. Это его, честно говоря, порой
