Судья был вне себя от гнева. Добравшись наконец до своих покоев, он жестом выставил за дверь семенящего за ним всю дорогу помощника. Рывком сорвав душившую его мантию, он плюхнулся в просторное кресло. Застёжка, представлявшая собой драгоценный камень внушительной величины, подпрыгивая, покатилась по полу. Судья проводил её невидящим взглядом и со всей силы шарахнул кулаком по столу. Резкая боль пронзила его до локтя, вернув ему способность соображать. «Надо успокоиться, — он потёр гудящую руку, — главное, успокоиться!» Судья потянулся и, не вставая, открыл стоявший рядом со столом небольшой, инкрустированный самоцветами с Белых скал, шкафчик. Там стояла початая бутылка Лаврейского. Конечно же, из подземных погребов Арчи Мудрого. «Нет, сейчас мне требуется что-нибудь покрепче, — пробормотал он, возвращая бутылку на место. — От этого благородного пойла никакого толку, если не считать изжоги!» В глубине ящика Судья нашарил пузатую глиняную бутыль с узким горлышком.
С трудом выдернув пробку зубами, он с жадностью сделал три добрых глотка. Жидкость обожгла горло и ухнула в пищевод. Из глаз выступили слёзы. «Ух, ну и гадость! — натужно закашлявшись, просипел он, — из чего же её гонят эти вонючие степняки?» С минуту он неподвижно сидел, прикрыв глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. В голове понемногу начало проясняться. Судья не удержался и снова припал к бутылке. На этот раз жидкость пошла мягче.
«Ещё пару глоточков и до утра можно ни о чём не тревожиться», — ласково прошептал внутренний голос.
«Так, — осадил он себя, — главное, не увлекайся! Ты мне нужен в трезвом уме и ясной памяти». Он всё же какое-то время с сомнением подержал бутылку в руке, словно взвешивая её содержимое. Потом решительно вернул её в ящик и захлопнул дверцу шкафчика. Поколебавшись немного, он для верности провернул два раз ключ в замке и, размахнувшись, запустил его в дальний угол кабинета. Ключ, описав дугу, угодил прямиком в потухший камин, подняв небольшое облачко пепла.
Судья считал себя неплохим стратегом и интриганом. Да и не без основания. За тридцать лет службы он сумел пройти все ступени карьерной лестницы и стать одним из пяти Хранителей. По сути, он был вторым по могуществу и влиянию человеком Великого Города. Вторым после Верховного. Правда, в его честолюбивые планы давно уже входило исправить это положение вещей. И вот сейчас его план, скрупулёзно выстраиваемый не один год, получил пробоину. Ну, положа руку на сердце, не пробоину, а так, дал маленькую течь. Ничего необратимого не произошло. Но течь надо поскорее заделать. Иначе, а Судья это прекрасно знал, даже самая маленькая дырочка в днище большого корабля может со временем привести к его полному затоплению.
А как всё хорошо складывалось. Очень удачно получилось натравить друг на друга южан и северных жителей Прилесья. А когда ему донесли, что охотники сами пожаловали в Город, то подстроить им пьяную драку с убийством было делом техники. Вот уж на чём, а на таких провокациях его люди, как говорится, собаку съели. Хотя нет, тут-то как раз и произошёл первый прокол, приведший в дальнейшем к весьма нежелательным последствиям.
«Хват за это передо мной ответит! Сказано же было — брать всех пятерых. Как можно было проглядеть старика вместе с дикарём? Ведь их вели с того самого момента, как те вошли в Город через Восточные ворота. Понятно, что у Хвата сейчас дел невпроворот. Понятно, что на нём лежала основная задача вычистить Город к преддверью Празднования Исхода от всякого сброда. Карманники и жулики всех мастей со всех земель потянулись сюда в надежде поживиться на законопослушных горожанах и доверчивых приезжих зеваках. Но я же его учил — уделяй особое внимание подготовке своих людей! Самому все вопросы не решить! И вот результат. В самый разгар Поединка появляется этот дикарь из Прилесья и вместе с троицей израненных альваров раскидывает два десятка степняков. А ведь это были не простые воины. Лучшие из лучших! Теперь с Владыкой Высочайшего Гурта придётся объясняться. — Он ещё больше скривился при одном воспоминании о Тын-Карантыне. — Эти степняки злопамятный народ, наверняка припомнят мне моё обещание. Ну да ладно, в конце концов, я свою часть сделки выполнил. Обеспечил им почти пятикратный перевес сил. А то что его хвалёные воины умудрились проиграть Поединок и упустить Высочайшую Просьбу, тут уже только к Ушедшим взывать.
А всё-таки дикарь молодец, ничего не скажешь. Жаль, что тогда в корчме Хват его упустил. Можно было попытаться на свою сторону переманить. Такие бойцы на дороге не валяются. М-да, — Судья в задумчивости почесал свою лысину, — ну сейчас уже поздно. Это даже хорошо, что они из Города убрались». Устранить Победителя Ритуала при всём честном народе не такое простое дело даже для него. Судья тяжело вылез из своего кресла, прошёлся к камину и с сомнением уставился на толстый слой пепла.
— Что-то всё-таки не так просто с этим дикарём! — Врождённая интуиция, не раз выручавшая его в бесконечных дворцовых интригах, прям-таки скребла по сердцу. Что там Хват ему сказал? Судья в задумчивости зашевелил губами. — Не действует на него Дар, понимаешь! Ни на разум, ни на тело. Как так, не действует? На всех действует, что на тварей действует, что на людей. Причём в равной степени. А на него, значит, нет? — он тяжело со свистом в груди вздохнул. — Может, что напутали? — Судья какое-то время посмаковал эту мысль, потом с сожалением отбросил. — Да нет, это вряд ли. Уж кто-кто, а он-то прекрасно знал способности своих людей. Один только Кар Вислоухий чего стоил! — По лицу Судьи скользнуло подобие улыбки. — Как он Алхимика на чистую воду
