***
— Если вы, ваша милость, не возражаете, дальше я бы предпочла ехать одна, — ядовито сказала Эмми, едва на горизонте появились очертания дома.
Девушка остановила свою лошадь, и он тоже последовал ее примеру.
— Что ты скажешь отцу?
— Вы имеете в виду, не замараю ли я вашу честь в мундире? Можете быть спокойны, милорд, отец вернется только завтра к вечеру, и знать ему вовсе не обязательно, — презрительно бросила Эмми.
Его левый глаз слегка прищурился, губы собрались в тонкую полоску, и он угрожающе посмотрел на нее. Это произвело эффект, девушка поняла, что перешла черту. Эмми пыталась задеть его, и ей это удалось.
Джеймс молниеносным движением снял ее с лошади и усадил к себе в седло. Раньше Эмми как-то не осознавала, насколько он силен. Конечно, он был намного выше нее, но все же теперь проделал это так, словно она весила не больше пушинки. Она успела только охнуть от испуга.
Одарив спутницу холодным, выжидающим взглядом, он внезапно поцеловал ее с такой силой и страстью, что у нее перехватило дыхание. Затем резко, почти грубо оторвал ее от губ. Синие глаза стали темными, словно грозовое небо, и от страха у Эмми по телу побежали мурашки.
— Для человека, который утверждает, что любит меня, ты не очень-то любезна, — в дюйме от ее лица промолвил он и таким же быстрым движением вернул Эмми в ее седло.
Ошеломленная, Эмми прикоснулась к пылающим губам пальцами, пытаясь вернуть себе присутствие духа. Она намеревалась что-то сказать, но голос отказывался повиноваться. «Так вот это как, когда пропадает дар речи», — мелькнуло у нее в голове. Ничего лучше не придумав, она двинула в бока Элеонору и понеслась домой.
«Слишком гордая и избалованная», — недовольно подумал Джеймс. Хотя его почти восхищало то, как она смело держится, не имея ни малейшего преимущества перед ним. Но ему бы не хотелось постоянно ставить ее на место таким способом. Было бы лучше, если б она отвыкла от привычки перечить ему и постоянно бросать вызов. Исход этих стычек будет явно не в ее пользу. В его жизни уже была война, и еще одной, в собственном доме, он бы не хотел.
Убедившись, что Эммили благополучно добралась домой, Джеймс поехал обратно. По дороге в имение виконт никак не мог отделаться от чувства, что за ним следят. Несколько раз он останавливался, оглядываясь по сторонам, но так и не заметил ничего подозрительного. Показалось, решил он и выбросил эти мысли из головы.
***
— Итак, несмотря на все вышесказанное, я все еще хотел бы жениться на вашей прекрасной дочери, в отличие от негодяя, который ее обесчестил. Вашу невинную дочь и сестру своего покойного друга! Как видите, он не явился просить ее руки, как истинный джентльмен.
Лицо Скотта Грифита выражало чрезмерное удовлетворение собой. Он считал, что правильно разыграл все козыри. Скотту уже так и грезилось, как к нему будут обращаться: «Ваша милость». Его отец уже на пороге смерти, и если все сложится удачно, он вскоре станет лордом, а женившись на этой маленькой шлюшке, обретет еще и богатство. От предвкушения такой удачи у него чесались руки.
