Когда школа осталась в прошлом, наступила золотая пора. Почти сразу в университете за ними закрепилась слава разгильдяев и повес. Они то и дело развлекались тем, что изводили заботливых мамаш, таскаясь за их дочурками. Надо было видеть, как компаньонки дебютанток, словно ястребы, следили, чтобы их подопечные не были скомпрометированы. Дурную славу этой парочки знала каждая уважающая себя компаньонка.
Впрочем, надо отметить, они оба только дразнили и тех и других — просто ради развлечения. Если им хотелось чего-то более серьезного, то на этот случай в Лондоне находилось множество нужных заведений, где хватало женщин, на которых не было необходимости жениться после ночи плотских утех.
Несколько раз Джеймс по неопытности заводил интрижки с замужними дамами, но такой род отношений всегда дурно пахнул. Получить пулю от ревнивого мужа из-за пары жарких ночей — исключительная глупость. А вот дразнить дам он любил. Пара нескромных взглядов глубоких синих глаз, пара улыбок — и птичка оказывалась в сетях. Пускаться в эту игру было весьма увлекательно. Он изводил женщину, пока она буквально не умоляла его о большем, но на этом этапе его интерес резко угасал. Часто Логан пытался вызвать в нем укоры совести. Но виконт искренне не понимал, что вызывало сочувствие к этим дамам у друга. Джеймс не лишал девственниц невинности и не уводил жен от мужей, а та невинная игра, в которую он иногда вступал, всегда была добровольной, да и обещаний он никогда и никому не давал.
Так уж сложилось, что такие, как они, всегда становились повесами.
Логан из четырех детей в семье Бьюмонд был старшим сыном, наследник титула графа Кингстона, высокий стройный блондин с карими глазами и правильными чертами лица. Девушки млели от его обходительности. Он всегда со всеми был добр и учтив, чем завоевывал расположение слабого пола и уважение сильного.
Джеймс во многом был полной противоположностью друга. Немного выше ростом, он обладал развитым подвижным телом и мог уложить противника крупнее себя. Участвуя в кулачных поединках, он всего раз проиграл, и то потому, что на секунду зазевался. Спорт этот был не совсем легальным, чем и привлекал. Черные, немного непослушные волосы обрамляли смуглое лицо, а дьявольский блеск в синих глазах притягивал взоры, словно магнит. Нельзя сказать, что он не знал силу воздействия своего взгляда, но особо не задумывался над этим. Джеймс никогда не отличался мягкостью, как Логан, обладая вспыльчивым нравом. Деликатен он был лишь по необходимости, не более того. Светскую болтовню очаровательных леди поддерживал редкими кивками, слабыми улыбками либо напускным удивлением. Виконт любил пошутить, но девушки их круга редко отличались чувством юмора, а бесконечные разговоры о погоде и театре вгоняли его в тоску. Поэтому слова он произносил не часто, предпочитая не поощрять пустую и скучную болтовню. К тому же он знал, что самым привлекательным для девушек и зрелых дам были титул, имя и годовой доход. Уже в шестнадцать лет он унаследовал титул виконта Уэкингфилда вместе c немалым состоянием от своего дяди, не имевшего прямых наследников, а в будущем его ожидал титул графа Хоукстона. Одним словом, идеальная партия для любой юной леди. Повышать интерес к своей персоне, распыляясь перед наивными девушками, было излишним.
После окончания университета Джеймс и Логан довольно долго бездельничали, играли в карты и забавлялись так, как только могли, одним словом, вели типичную разгульную жизнь зажиточных молодых аристократов. Однако четыре года назад на одном из балов Логан познакомился с девушкой по имени Фиона. Миловидная девушка ничем особо не отличалась от других таких же дебютанток, как и она сама. Но Логан считал иначе. Спустя неделю после знакомства он уже кричал на каждом углу, что любит ее. Она была дочерью барона среднего достатка, и, разумеется, когда сын графа предложил руку и сердце, ее отец тут же согласился. Девушка тоже ответила взаимностью. Все происходило так быстро, что Джеймс открыто заявил своему другу, что тот глупец и не понимает, что творит. Логан не обиделся. Только сказал, что однажды Джеймс поймет его. Несколько недель Джеймс пил и пропадал в клубе, но, получив приглашение на свадьбу, сдался. Спустя некоторое время из уважения к их дружбе он признал, что погорячился. То, что он назвал глупостью, возможно, на самом деле было любовью.
Логан все время твердил, что прежняя жизнь для него стала серой и скучной, и только повстречав Фиону, он, наконец, понял, для чего живет. Где-то в глубине души появилась легкая зависть. Жениться по любви, будучи аристократом, — большая редкость.
