Лавеллер выпрямился в яме, повернулся к Арвелу, и тот поразился, насколько белыми от еле сдерживаемой ярости были его глаза.
– Вы были правы, господин мой, – заговорил Хонт. – Козленок истыкан чем-то вроде тонкой проволоки… И уверяю вас, повара бы эти дырочки не заметили – а даже заметив, вряд ли придали им значение. Погодите, господа, не суйтесь сюда! Я в рукавицах, так что вытащу чан без посторонней помощи. А туши придется вынимать крюками.
Он снова нагнулся, осторожно поднял деревянную бадью и выставил ее на край ямы, а потом поднялся сам. Доктор тотчас же протянул ему комок мокрой ваты.
– Смойте на всякий случай, – сказал он.
Хонт не ответил – сперва он отошел на пять шагов в сторону, где еще тлел ночной костер, и бросил в него свои рукавицы, а только потом вернулся к яме и взял вату.
– Банди, идите на кухню, пусть выворачивают в эту яму котлы с кашей, моют все на свете и моются сами. И рвотное всем, до упаду. Солдатам придется завтракать запасами солонины. И обедать тоже. Это не рядовой случай. Козлята предназначались для офицерской кухни, и да расчленит меня святитель Бран, если б хоть один из поваров заподозрил такое предательство!
– Я распоряжусь выдать сухари и открою крепкое вино, – кивнул Банди. – Ребята переживут, подумаешь… Какие-то запасы есть у всех и каждого.
– Не уходите далеко, вы мне скоро понадобитесь. Ну, что? – когда лекарь скрылся под кухонным навесом, Арвел повернулся к Хонту. – Каково ваше мнение?
– Весьма рациональная диверсия, – деревянным голосом ответил пушкарь. – Признаться, с таким делом я еще не сталкивался. Скажите, как вы догадались про дырочки в мясе? Их же действительно почти не разглядеть?
– А-аа, – Хадден махнул рукой и скривился. – Это, старина, давний южный способ.
– Но яд, способный выдержать варку?
– Да, у них есть такой яд, И не один. Мясо должно лежать в маринаде – в вине, например, и тогда яд пропитывает всю плоть, а потом уже никакая тепловая обработка не может его вывести. Стоит съесть хоть кусочек – и вас вряд ли спасут. Пекарь, может, и не умрет, посмотрим. Если до вечера у него не начнутся галлюцинации, значит, родился заново – велю подать ему бочонок, и пусть пьет хоть три дня кряду. Но избавиться от завтрака все равно необходимо.
Хонт закончил протирать ладони, отошел к костру и бросил туда вату, которая сразу же схватилась неярким голубым пламенем.
– Дырочки я обнаружил только на козлятах, – сказал он.
– На баранине – нет?
– Баранину везли те, кого послал цех. А козлят, я думаю, подложили.
– Вот как… – сдавленно проговорил Арвел. – Мне следовало догадаться. Эй, солдат! – повернулся он к одному из караульных, которых пригнал на всякий случай помощник дежурного по лагерю, – Беги ко мне на квартиру, подними госпожу Дали. Скажи ей, что дело серьезное.
– Да, кажись, вон она уже сама идет, – ответил за солдата кряжистый старшина с караульной пикой на плече. – Точно ваша милость, вон госпожа, проснулась уже.
Арвел облизнул губы. Посмотрев на него, Хонт сунул руку под куртку и достал небольшую фляжку.
– Глотните, – сказал он, – день сегодня будет дурной до крайности. Кому-то придется объясняться с цеховыми. И да, с Филлихом я не поеду. Если позволите, я помогу ему отправить рабочих – они уже близко, я думаю, – а потом останусь с вами.
По выражению лица Дали Арвел понял, что ей уже рассказали обо всем. На плече у девушки висела небольшая холщовая сумка, грубо прошитая кожаным шнурком; Хадден знал, что там у нее хранятся кое-какие химикалии. При нем она доставала эту сумку лишь однажды, тогда, когда в их палатку принесли князя Юнгмара с запущенной гнойной раной шеи. Князь выжил, хотя крутить головой ему с той поры было трудновато.
– Яд подтвердился? – ни с кем не здороваясь, спросила Дали.
– С большой долей вероятности, – ответил Хонт. – Введен в мясо с помощью проволоки.
– Пекарь успел принять рвотное?
– Кажется… – Арвел завертел головой, отыскивая помощников лекаря, – кажется, смесь еще не готова.
– Хорошо. Сейчас мы узнаем точно. Таких ядов… – Дали помедлила, жуя в задумчивости губами, – таких ядов всего два. Один из них убивает человека почти сразу, второй – в течение шести-семи часов. Это ты, наверное, знаешь. Он менее надежен, потому что противоядие может составить любой травник, знакомый с самим ядом… Но здесь, в Средней Пеллии, таких травников почти
