кажущееся каким-то почти летним, над портом пронзительно вскрикивали пестрые морские птицы. Инженер постоял, глядя вдоль переулка пустыми невидящими глазами, вздохнул и забрался на лошадь.
– Нам осталось четыре дня, – сказал он Триру, который в волнении теребил уздечку. – Высадка начнется в День святителя Крисса, как раз, когда весь город будет веселиться и пить вино. Думаю, как только станет достаточно светло, их штурманы поведут корабли между мелей – и если мы не сможем испортить настроение князю Руччи, горожане надолго запомнят этот праздник. Сейчас я напишу записку коменданту, пусть кто-нибудь доставит ее по адресу. Завтра утром необходимо собрать военный совет.
– Позиции у нас почти готовы, – покачал головой полковник. – Разве что Южный Рог…
Хадден не стал с ним спорить. В артиллерии Трир разбирался довольно слабо, так что его мнение принимать в расчет не стоило. Надо было спешить в лагерь, чтобы в спокойной обстановке сесть и прикинуть, что еще можно успеть за эти оставшиеся дни. Арвел чувствовал, – в ближайшее время об усталости придется забыть, точнее говоря, на нее просто не останется времени.
В лагере было тихо. Возле кухни сидели несколько женщин в длинных серых балахонах и болтали, передавая друг другу флягу. Глянув на них, Арвел моргнул от удивления – ненакрашенные, с убранными под платки волосами, полковые красотки выглядели как самые обычные горожанки, что вышли во двор повесить белье. Маркитантки поймали его взгляд и вдруг прыснули смехом, отчаянно краснея. В ответ Арвел улыбнулся, галантно прикоснувшись пальцами к шляпе.
– Госпожа вернулась полчаса назад, – доложил ему вестовой, принимая лошадь.
Арвел шумно выдохнул.
Дали сидела за столом возле окна, а перед ней, на аккуратно расстеленном чистом холсте, лежали детали четырехзарядного капсюльного пистолета. Рядом стояла маленькая жестяная масленка с гнутым носиком.
– Ты был в городе, – утвердительно произнесла девушка, отложив в сторону щеточку, которой она чистила каморы. – Я тоже.
– У меня паршивые новости, – Хадден снял плащ, развязал шнуры своего панциря, осторожно, придерживая левой рукой спинной щит, снял нагрудник, потом опустил щит вниз, перехватил и поставил его вместе с нагрудником в угол. Надеть эту конструкцию без помощников не выходило никак, а вот снять, при некоторой ловкости – вполне.
– Сперва послушай меня. Юная Эсма Даррон, оказывается, недавно вышла замуж. Свадебных торжеств не было – они официально отложены на некоторое время по той причине, что молодой ее муженек должен закончить какие-то важные дела. Имя мужа – Колло Спарфор из поместья Диззак, но фамилия его ведет корень от младшего брата Дорта Одутловатого, того самого, что триста пятьдесят лет назад утонул во время морской рыбалки, и Сенату из-за его дурости пришлось выбирать регента в те самые дни, когда королева Лита со дня на день ждала появления наследника. А Лита, если ты помнишь, родила мертвую девочку, и династия прервалась, потому что брат Дорта на Трон не годился никак.
– И они были сосланы? – быстро спросил Хадден.
– Намного позже… это сейчас не важно. Спарфоры всегда – я повторяю, всегда, во все века после истории с Одутловатым – считались непримиримыми противниками Трона Пеллийского. Им не просто запретили появляться в столице, как прочим, они не имели права даже покинуть этот остров. Запрет не отменен до сих пор.
– Ясно… братец Дорта, насколько я помню, слишком увлекался пастушеством, в смысле, любил овечек? В те годы это не считалось особым грехом, но от короля следует ждать наследников… ха, да, было дело.
– «…да ни кастрат, ни мужеложец избранником достойным стать не сможет», – процитировала один из древних Гранитных Кодексов Дали. – Нет, наследники-то у него в итоге появились, там все дело было в репутации. Представляешь себе, что творилось в голове у Спарфоров все эти столетия, поколение за поколением? Они – Персоны Крови, и никто, ни один законник этот титул у них отобрать не сможет. Но какой крови? Какой?
Арвел захохотал так, что на глазах у него выступили слезы. Дорт Одутловатый, последний в своей династии, не оставил особой поживы историкам – правил он недолго, а основным его занятием была охота на морского зверя, ибо дела государственные не интересовали короля ни в малейшей степени. Собственно, и брата его Хадден вряд ли смог бы вспомнить, если бы по его персоне не проехался блистательный Логгин, чьими романами он зачитывался в юности.
– Спарфоры имели здесь достаточно дурную репутацию, – продолжала Дали, – драки, дуэли, какие-то похищения людей… но до суда не доходило – не хотели связываться. Колло – единственный сын в семье, и три года назад он куда-то резко уехал. Куда – теперь понятно: восстанавливать поруганную честь. С Эсмой они были близки уже давно… И вот он вернулся, да еще и с деньгами. Родители Эсмы не сопротивлялись их браку, однако празднование отложили. Чего они ждут – ясно без долгих раздумий. И, наконец, самое главное… Спарфор сейчас живет где-то в городе, но Эсма почти каждый день ездит к нему. Ее видели – не раз и не два.
– Вместе с ним?
