ножами? О, у них всегда свои резоны, малопонятные вам, северянам.
– Я не северянин, – резко перебил его Хадден.
– Это не важно, ваша милость. Не пытайтесь понять людей, которым весьма внятно объяснили, что такие, как мы с вами, отобрали у них все на свете. А лучше всего – вообще не тратьте на них свои душевные силы, они того не стоят. Просто убивайте их, как прежде, да и все.
Сказав это, проводник с хрустом размял ладони и вышел во тьму. Хадден, щурясь, посмотрел ему вслед, но так и не нашел, что ответить.
– Страшно мне с ним, – очень тихо произнес Трир, сидевший в темноте под стеной. – Кому он еще голову отрежет?
– Не тебе, – выдохнул Хадден.
10
Дождь прекратился внезапно – только что отряд ехал по размокшей пастушьей тропе, вьющейся среди заросших лугов, и серая мокрая муть заслоняла собой горизонт, – и вдруг, за очередным холмом, впереди показалась долина под светлым, забытым уже небом.
Арвел снял с головы шляпу, несколько раз тщательно встряхнул ее, а потом подвесил за ремешок к седельной сумке. Последний раз он мылся четыре дня назад, в заброшенном домике старого лекаря, и сейчас его волосы слиплись в противные космы. Ничего не поделаешь, после этого самого домика ночевали они исключительно в лесах. Отряд двигался быстро, гораздо быстрее, чем предполагал Хадден в начале пути. Иногда Арвел начинал думать, что Черныш ведет их не столько по карте, сколько по какому-то одному ему ведомому чувству, наитию – уж слишком ловко он находил тропы и позабытые за военные годы дороги, лежащие в стороне от все еще населенных мест. Сегодня утром, снявшись с места за полтора часа до рассвета, отряд незаметно просочился через линию, охраняемую передовыми полками Претендентов – впрочем, Хадден понимал, что именно теперь опасность возрастает многократно, потому что всегда можно налететь на конный разъезд или, скажем, на колонну тылового снабжения.
Черныш остановился и, повернувшись в седле, вежливым жестом позвал Хаддена.
– Вы видите это? – спросил он, указывая вперед.
Арвел достал подзорную трубу. На горизонте, словно замыкая собой выход из размокшей зеленой долины, торчало нечто, похожее на устремленный в небо немного согнутый палец.
– Скала? – спросил Хадден. – Странное дело…
– Желтый Клык, – туманно пояснил проводник. – в очень давние времена там была обитель каких-то отшельников. Местные жители обходят эту скалу десятой дорогой – да, собственно, никаких дорог тут и нет. Там, в скале, вырублено нечто вроде молельни. Для нас это лучшее место, чтобы залечь до полуночи. Теперь нам придется передвигаться только по ночам.
Хадден согласно кивнул.
Не утруждая себя дальнейшими пояснениями, Черныш ударил лошадь коленями и поскакал вперед. По взятому им темпу Хадден понял, что юноше не терпится укрыться в невидимой пока обители. Арвел дождался, пока к нему подъедет Трир, который до сих пор демонстративно сторонился всякого общения с проводником, и протянул капитану свою трубу.
– Черныш говорит, что под скалой нам удобно отсидеться до ночи. Раньше там вроде святоши какие-то болтались…
– Дым будет виден издалека, – поморщился Трир, вернув прибор инженеру. – Ну, придется жрать холодное. Что уж делать?
– Да до зимы вроде бы еще долго, – парировал Хадден и отправился по следу Черныша.
Через пару минут он смог разглядеть скалу как следует – и немного удивился открывшейся ему картине. То, что Черныш назвал «обителью», на самом деле представляло собой скальный храм древнего, допеллийского еще культа Нталлу – Каменного бога, повелителя недр и полых холмов. О таких храмах, иногда встречающихся в безлюдных горах островов Юга, Хадден читал, но ни разу еще не видел собственными глазами. Многие давние культы, павшие с воцарением первой пеллийской династии, отличались кровавыми ритуалами, так что храмы их считались «дурными», и люди не желали о них даже помнить.
– Если это то, о чем я думаю, – услышал Хадден голос лекаря, – то местечко может оказаться весьма интересным.
– Гм, – отозвался инженер, повернувшись в седле, – думается мне, что там все разграблено до нас. Уж больно много времени прошло.
