Жити и нежити

Для начала стоило выяснить, что же случилось накануне. Вдруг в него не попали, потому что он неуязвим? Такая идея очень мне понравилась. Если бы у меня была гильза или хоть что-то, я бы сразу поняла всё сама. Но ничего не было, значит, надо достать. У кого это есть? У полиции. Мне туда идти не хотелось, поэтому я послала Цезаря. Он что хочешь из-под земли достанет. Я дала ему подробные инструкции, а сама принялась за разработку другого плана.

Решила наконец прочесать «Дао дэ дзин». Я вдруг поняла, что не сделала это сразу же по одной простой причине: я боялась узнать про Ёма правду, мне было страшно разочароваться. Теперь же нечего терять. Я отобрала у Юлика планшет, забралась с ногами на диван и принялась исследовать первоисточник. К сожалению, в оригинале, то есть древними иероглифами, в интернете текста не нашлось, пришлось довольствоваться тем, что есть – массой переводов, в том числе на современный китайский.

С первых же строк я поняла, что Александр был прав: написать это могла только нежить и так, что это было ясно только для нежити. Я не знаю, что люди могут вообще в этом тексте понять. Хотя бы вот в этом пассаже про нашу двоичную природу: «Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются…» Ну что знает человек про истинную бинарность? Над пассажем о ценности еды превыше всего я весело смеялась – разумеется, о чём ещё будет думать нежить, обретшая радость плоти? Ради любопытства я пробежалась по некоторым комментариям и толкованиям, быстро запуталась и вернулась к оригиналу – там всё было намного понятней.

Очевидность слов Александра с первых же строк привела меня в восторг и вдохновила. Я быстро научилась отличать исконный текст от поздних вставок, сделанных людьми. Указаний на свойства и признаки совершенномудрого было множество, они были рассыпаны в каждом абзаце, и чтобы привести всё к общему знаменателю, я стала выписывать номера пассажей. Получилась строка из следующих цифр:

27, 28, 38, 41, 49, 50, 55, 78, 70, 71, 72, 77, 81, 64, 66.

Глянув на них, я пустилась перечитывать заново, теперь концентрируясь на конкретных качествах, таких как презрение к славе и богатству, недеяние, способность влиять на людей вне слов и т.?д. Список пополнился:

2, 3, 5, 7, 12, 22, 26.

А через два часа, когда работа была закончена, я осознала, что занимаюсь чушью. Воистину, умеющий шагать не оставляет следов, а умеющий говорить не допускает ошибок. Дао, высказанное словами, не есть постоянное дао; совершенномудрый, ограниченный признаками, вряд ли будет похож на самого себя.

И уж во всяком случае, он не будет похож на Ёма.

«Мои слова легко понять и легко осуществить, – улыбался мне, утешая, из глубин веков Лао-цзы, или, быть может, сестрёнка И, или оба вместе, вышедшие за пределы своей ограниченности, навеки соединённые друг с другом. – В словах имеется начало, в делах имеется главное. Поскольку люди их не знают, то они не знают и меня. Когда меня мало знают, тогда я дорог. Поэтому совершенномудрый подобен тому, кто одевается в грубые ткани, а при себе держит яшму».

Похож ли Ём на такого? Не смешите меня. Как и все люди, он пытается одеваться в парчу и ищет свою яшму в грязи, не замечая, что держит её за пазухой.

«Я слышал, что, кто умеет овладевать жизнью, идя по земле, не боится носорога и тигра, вступая в битву, не боится вооружённых солдат. Носорогу некуда вонзить в него свой рог, тигру негде наложить на него свои когти, а солдатам некуда поразить его мечом. В чём причина? Это происходит от того, что для него не существует смерти».

А для Ёма она существует. Существует, и он её боится. Это ясно как день.

Мне слишком хотелось себе доказать то, что хотелось доказать. Я выключила планшет с чувством, что меня засасывает на дно и нет сил выплыть на берег. Поездка к Ёму только усугубила это.

Да, он человек. Но это не меняло моего к нему отношения. И не умаляло моего ужаса перед тем, что я должна теперь с ним сделать. Это только лишало меня шанса. Его лишало шанса. Нас.

2

– Я знаю тринадцать надёжных способов, – заводит Юлик. Как раз когда я выхожу на чердак. Они болтались в своих гамаках, один над другим, в два яруса, и мне одного злобного взгляда было достаточно, чтобы они обвалились. Грохот получился знатный. Потирая ушибленные места, вскакивают на ноги и впериваются в меня, но пикнуть боятся – всё честно, я предупреждала.

– Какие новости? – спрашиваю я Цезаря, проходя к дивану.