– Не нужно тебе сейчас его искать, – только и сказал он, а у меня внутри всё похолодело.
То, как он это сказал…
Не вызывало сомнений – он что-то знает.
– Иди на базу, Гамори, – ещё больше удивляя меня своей общительностью, проговорил он.
Барб отвела глаза.
Что, скверна всех пожри, происходит?
Ответ пришёл в следующую же секунду: ворота с тихим гулом разъехались в стороны, впуская на территорию базы знакомую машину… Машину Габриэля. Я нахмурилась и развернулась лицом к остановившемуся на парковке авто.
– Гаморичка… – негромко и даже как-то виновато протянула Барб, но я на неё даже не посмотрела.
Я смотрела на то, как из здания базы выходит Трой и идёт навстречу Лое, неспешно выбирающейся из машины. Как они встречаются друг с другом на полпути. Как Трой подхватывает её под бёдра. Как жадно впивается в её губы. Как несёт на базу. Как за ними закрывается дверь…
– Гамо… – вновь начала было Барб.
– Закрой рот, – перебила её, глядя на закрывшуюся дверь во все глаза.
Грубо? Не знаю. Не успела понять – слова сами вырвались. Перед глазами всё потемнело, а в голове начало звенеть. Я сделала шаг назад. Или вперёд?
– Вельзик… – Барб взволнованно посмотрела на зеленоволосого парня, но тот лишь взял её за плечи, заставив замолчать.
Это правильно. Сейчас ничего не нужно говорить.
Я встряхнула головой. Это как какое-то наваждение.
Он, наверное, сейчас снимает с неё одежду. Или она с него?
Я как-то рассеянно провела рукой по волосам – рука неожиданно быстро освободилась, и я вспомнила, что обрезала волосы. Сделала их такими же, как у него.
Я с лёгким удивлением посмотрела на свою ладонь, в которой больше не было волос.
– Я, наверное, прогуляюсь? – Я спросила? Или произнесла утвердительно?
– Да, иди, – до странного спокойно согласился Вельз.
Я кивнула ему и направилась к воротам. Прогуляться по лесу – это же так нормально. Думаю, меня не осудят.
Звон в ушах продолжал терзать мою голову, а резко снизившееся зрение мешало идти с той скоростью, с которой я хотела. На моих ногах не было легкоступов, и я впервые об этом пожалела: почему-то хотелось не идти, а передвигаться высокими прыжками – желательно метра по три в длину; и чтоб ветер трепал волосы и охлаждал тело, решившее, что жар – это именно то, что ему сейчас нужно испытывать… мысли спутались… Я опёрлась рукой о ствол дерева, когда поняла, что меня слегка штормит; кажется, я погорячилась, когда решила, что пары часов в постели мне хватит, чтобы справиться с ослабшим организмом. Как давно я нормально спала? А как давно отдыхала? Раньше мне не нужен был отдых, и я безответственно решила, что справлюсь со всем – выходит, была не права. То, что меня лихорадило, было очевидно.
Продолжаю переставлять ноги, без понятия, куда движусь. Хотела быть сильной… в голове вновь помутилось, и я вновь замедлилась, а затем и вовсе остановилась, прислонившись к дереву спиной. Зря я так с девочкой… нагрубила ей, а она же помочь хотела. Мне не нужно было этого видеть – они оба были правы. Сердце болезненно сжалось, и я с лёгкой паникой осознала, что это был спазм. Реальный сердечный спазм. Быстро прокручиваю в голове симптоматику и причины – самым очевидным вариантом являлся психоэмоциональный стресс. Я опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов. Каждый удар сердца отзывался в ушах, темнота в глазах то накатывала, то отступала. Бежать. Мне нужно бежать. Вперёд… Я сделала первый шаг, затем второй, а затем сорвалась с места.
Бег мне всегда помогал, потому я ускоряюсь и рассекаю лес на предельной скорости. Не понимаю вообще, сколько бегу, потому, когда выбегаю на поляну с дюжиной Грешников, останавливаюсь не сразу, по инерции пробегая вперёд…
Опускаю взгляд на землю и вижу полусъеденное тело. Рядом арбалет и несколько тушек каких-то мелких зверьков; рассматривать их нет времени.
Охотник. Бывший охотник.
Мне становится плохо. Буквально. Кажется, меня сейчас вырвет; слишком много внутренностей… снаружи…
Грешники поднимают на меня свои головы и одновременно резко открывают рты в беззвучном крике. Это выглядит жутко, мои нервы не выдерживают, и я ору на них в ответ. Кажется, моя реакция их удивляет, я не знаю – на меня уже мчится один из заражённых, и единственное, что я успеваю, – это провести на нём захват, разученный позавчера… из груди вырывается
