Ни слова не говоря, ничего не объясняя, она встала, помахала в окно, три раза выключила и включила свет: пусть девочки едут домой. Ян смотрел непонимающе, но Марина сделала вид, что не заметила.
— А что такое сфера? — спросила она, присаживаясь на табурет.
— Не понял. Какая сфера?
— Место, где пытались убить Артура, они называли сферой.
Ян удивленно распахнул глаза, мотнул головой:
— Не знаю. Не уверен, слышал ли раньше.
— Ясно, — вздохнула она. — Пойдем спать. У меня нет сил стелить тебе отдельно, так что будь джентльменом.
Они добрели до комнаты, вместе стянули плед, залезли, не раздеваясь, под одеяло. Пришла Мисска, потопталась по ногам. Переутомление не давало заснуть: Марина ворочалась, в голову лезли мысли.
— Спишь? — прохрипела она, потормошила Яна.
— Нет. Не получается.
— Скажи, что они делают сейчас? Подмогу будут вызывать? Я бы на их месте вызвала.
Еще неделю назад ее мало волновала жизнь агентства. Она знала, что действует некая тайная организация, состоящая из инициированных людей, которая борется с ловцами душ. В каждом более-менее крупном городе был их филиал, замаскированный под детективное агентство, где для прикрытия расследовали исчезновения людей и следили за неверными супругами, но особо не напрягались. С тем, что новичку не полагалось знать больше, Марина смирилась. Поначалу пыталась выяснить, кто такие ловцы душ, откуда приходят, но когда поняла, что ничего ей не скажут, успокоилась.
Жила своей маленькой жизнью, выполняла серенькую функцию, набиралась сил… И вот она — в центре водоворота, на пороге разгадки.
— Надеюсь, Главный не понял, что я уже не с ними, думает, что они справятся своими силами… Но — не уверен, может, и позовут сотрудников из другого города, — честно признался Ян, обнял Марину. — Мы с тобой не знаем ни-че-го. Мы — расходный материал. Между нами и эстонками такая же разница, как между павианом и шимпанзе. Главный понятнее, Толстяк — так почти обычный человек.
— Они что, инопланетяне? — Марина от удивления поднялась на локте, силясь разглядеть лицо Яна, но видела лишь темное пятно.
— Если это так, не удивлюсь. Уверен лишь в том, что люди очутились в чужой игре между молотом и наковальней, и ловцы… то есть ренегаты, не так страшны, как мы думали, — он вздохнул, и Марине передалось его смятение, смешанное с болью.
О чем он печалится и молчит? Спрашивать она не решалась, не было сил прикасаться к чужой тайне. Ян заговорил сам:
— Знаешь, что самое паршивое? Девушка, которая меня инициировала, а я ее… Что, если она не желала мне зла? — Он перевернулся на спину и продолжил: — Они, спасители типа Главного, всегда появляются, когда мы на грани отчаяния, протягивают руку помощи, и мы, безмерно благодарные, слепнем и теряем чутье, идем по дороге, по которой они нас ведут. А что, если ведут на убой? Я ведь никогда не спрошу этого у нее. А она бы ответила честно. Хорошо, что тот ловец скрылся, у тебя есть шанс поговорить с ним.
Воцарилась тишина. Марина слушала дыхание Яна, зная, что не имеет права нарушать минуту молчания, и радовалась, что Артур жив, что осознание не пришло, когда уже слишком поздно.
Ян вздохнул, дернулся, засыпая, закинул на Марину руку, притянул к себе — она не сопротивлялась, обняла в ответ и заснула почти сразу, вдыхая запах пороха и оружейного масла.
Ровно в восемь позвонил мобильный. Марина вскочила, забилась в угол кровати, не соображая, что происходит. Постепенно память проснулась, и она на подгибающихся ногах проковыляла в кухню к столу, по которому ползал, вибрируя, телефон, лежащий экраном вниз.
Чего бояться? Эстонки или Главный звонить не будут, подкараулят внизу — и все. К тому же Ян говорил, что они не в курсе, кто помог Артуру. Кстати, где Ян? Кровать пуста, в душе его нет…
Звонила Инна. Марина ответила:
— Алло?
— Привет. Бужу тебя, как ты просила. Приятного субботнего утра! У меня все по-прежнему.
— Ой, спасибо, — сказала Марина, ни на минуту не забывая, что ее прослушивают. — У меня тоже все о’кей.
— Собирайся на работу.
