– Что за день такой! – воскликнул Айяла, судорожно хватаясь левой рукой за перила моста, чтобы не упасть. – Погода отвратительная, победу украли, меня хочет убить девчонка, а убьет в конце концов эльф! Да гори оно все в геенне огненной! Я сдаюсь!
30
В одиннадцатом часу ночи мы с де Бюэем и де Коменжем в сопровождении двадцати гвардейцев Репнина и тридцати патрульных прибыли на угол Восточного тракта и улицы Трамбле.
Уже несколько часов моросил нудный мелкий дождь, а вот ветер к вечеру стих, благодаря чему удалось справиться с несколькими крупными пожарами. Город еще продолжал гореть в нескольких местах, в основном вдоль пути следования нугулемской армии, но эти небольшие очаги возгорания своим существованием были обязаны исключительно чрезмерной утомленности людей. Даст бог, огонь не распространится за ночь на соседние кварталы, а завтра передохнувшие монтерцы, да еще при помощи вернувшихся из-за реки женщин, детей и стариков, легко разберутся с остатками пожаров.
Глава городской стражи коротал минуты затишья у костра, разведенного под защитой каменной стены конюшни второго от угла дома. Выглядел он осунувшимся и постаревшим.
– Стар я уже для такого веселья, – пожаловался он, с кряхтением поднимаясь на ноги, – они там, с той стороны улицы Трамбле. Заняли два дома вместе с подворьями. Набилось их туда человек сто, прорваться к выходу из города не смогли, вот и тыкались во все щели, пока не сумели выбить местных из этих домов. Ну а там уж я подоспел со стражей, да с соседних кварталов горожане подтянулись – обложили их крепко. Но и легко взять их не получается, дерутся, как бешеные.
– Вернее, как прижатые к стене, – вставил слово де Коменж.
– Канониры готовы? – поинтересовался я.
– Да, все готово, – кивнул головой де Фризе.
– Нугулемцы побегут через заборы внутрь квартала, мы их не сможем удержать.
– Пусть бегут, в округе все крыши, все верхние этажи заняты стрелками. Будем гнать и уничтожать их на расстоянии. Хватит нам на сегодня жертв.
– Не думаю, что они побегут, – я вытянул над огнем озябшие руки, – прикажите пару раз пальнуть прямо по зданию, а потом выставьте белый флаг.
Почему-то у меня не было ни малейших сомнений в своей правоте. И действительно, как только у изрядно напуганного действиями нашей артиллерии противника появился шанс на переговоры, из окна второго этажа высунулась чья-то рука, размахивающая белым платком.
Навстречу нам с де Бюэем вышел маленький растрепанный человек, представившийся шевалье де Суэком. Правда, поначалу переговоры не задались, поскольку нугулемец сразу заявил, что сдача возможна только королю Филиппу или принцу Людовику.
– Скажите, граф, – подчеркнуто небрежно обратился я к Франсуа де Бюэю, – его величество наградит нас за плененного принца Роберта или за мертвого принца Роберта?
– Думаю, – подхватил мою игру граф, – его величество будет рад наградить нас в любом случае.
– В таком случае пойдемте, граф, пусть за нас говорят пушки.
Мы демонстративно развернулись и пошли прочь от опешившего шевалье Суэка.
– Но, господа, – он сделал еще одну попытку выторговать лучшие условия, – мы заберем с собой еще пару сотен жизней горожан! Мы будем драться до последнего!
– Да бросьте, шевалье, – я лениво обернулся, – горожане уже отведены подальше отсюда. Вокруг вас пять сотен матросов из абордажных команд, две сотни гвардейцев и три сотни монтерских дворян, плюс два десятка пушек, – приврал я порядочно, но кто бы меня за это упрекнул? – С вами никто не будет биться, канониры просто обрушат на ваши головы дома, в которых вы спрятались, а потом матросы вырежут выживших. Десять минут вам на раздумья!
Как только мы отошли за линию баррикад, ко мне подскочил необычайно оживленный эльфийский тан:
– Рене, возле ратуши один из раненых очень хочет тебя видеть.
– Что случилось? – я решил, что дело идет о тяжелой ране кого-то из наших людей.
– Нет-нет, не то, что ты подумал. Помнишь опознавшего Кривого Нэша типа?
– Кажется, Марше? Жак Марше? И что?
– А я не знаю. Лекари говорят, он при смерти. Завидев же меня, приятель Жак орал благим матом на всю улицу, заклиная привести тебя к его смертному ложу.
– С чего бы это? – удивился я.
