скандалами и истериками. Как отца похоронили, приемная мать Кальку с сестрой из квартиры сразу выставила, ей тогда только- только восемнадцать исполнилось. Первые годы она, бедняжка, золото из Центрума на Землю каждую неделю таскала, чтобы хоть какое-то жилье прикупить и на улице не остаться да мелкую прокормить и одеть. Такое вот испытание на ее долю выпало.
– А…
Ударника вдруг окатило ледяной волной старое воспоминание. Из глубин прошлого вынырнул тот день, когда Калька позвала его с собой в дозор, а потом, притаившись за песчаным холмом, молча и хладнокровно расстреляла из винтовки безоружную женщину, только-только шагнувшую в Центрум из портала.
– Да.
Ведьма поняла его невысказанный вопрос с полуслова. Она пристально глядела ему в лицо, словно пытаясь прочесть проносившиеся в его голове мысли. А Иван снова и снова вспоминал подробности того далекого дня. Тогда девушка никак не объяснила свой чудовищный по меркам человеческой морали поступок. Теперь объяснение пришло само.
– Ирина Игоревна, – кашлянув в кулак, чтобы прогнать подкативший к горлу ком, прервал молчание Иван, – я тут с вами посоветоваться хотел…
– Да ясно, что не просто так явился. Давай, что у тебя там?
Баринова с явным облегчением приняла из его рук сложенную пополам бумажку: поднятая тема была ей, похоже, тяжела и крайне неприятна. Развернула листок, мгновение помедлила, затем тяжело поднялась на ноги, направилась к стоявшему поодаль комоду и, нацепив на нос очки с толстыми линзами, вернулась за стол. Поднесла листок к самому лицу, еще раз вдумчиво изучила его содержимое, а потом, положив записку перед собой, заинтересованно уставилась на своего гостя.
– Откуда у тебя это, Ударник?
– Мне передал это… один знакомый, – чуть замялся Иван, понимая, что честный рассказ об истинных обстоятельствах приобретения данного таинственного артефакта может прозвучать со стороны несколько нелепо.
– Дай-ка догадаюсь, – в глазах Бариновой сверкнули веселые искорки, – твой знакомый покрыт шерстью, имеет длинный хвост и обладает странной привычкой носить в защечном мешке минерал хризопраз.
– Все верно, – улыбнулся Ударник, – от вас ничего не утаишь, Ирина Игоревна. Одно слово: Ведьма. Это и вправду был мартыш. Я знаю, вы имели раньше с ними дело, вот и подумал… Вы считаете, эти каракули на самом деле что-то означают?
– Это филлор.
– Что?
– Древний язык Центрума. Мертвый язык, как наша латынь. Сейчас на нем уже давно никто не говорит, лет, пожалуй, с полтысячи. Никто, кроме мартышей. Погоди-ка…
Ведьма поднялась на ноги, снова нацепила очки и, направившись к книжным шкафам, принялась внимательно изучать содержимое полок. Пододвинула поближе стул, вскарабкалась на него, держась за спинку, и извлекла с самой верхней полки огромный фолиант в черном кожаном переплете.
– Вот! – торжествующе водрузила она книгу на стол. Пожелтевшие от времени страницы пахли пылью и старой бумагой. Раскрыв книгу примерно посередине, Ведьма положила записку перед собой и принялась водить пальцем над ровными колонками символов, время от времени перелистывая фолиант в непривычном направлении – слева направо. Заглянув ей через плечо, Иван пришел к выводу, что перед ним обычный словарь. Только очень большой и древний.
– Тут написано «Лифанейл», – задумчиво произнесла Ведьма, – если честно, не знаю, что это такое.
– А остальные слова?
– «По солнцу от Ирбара», – перевела она. – Погоди-ка…
Баринова задумчиво почесала кончик носа:
– Ирбар – это старое название Ирбранда, помнишь такой полузаброшенный рудник на севере от заставы? Так… «По солнцу» – это, стало быть, на запад… Сейчас.
Она снова отправилась к книжным шкафам и вскоре вернулась с большущим атласом, который тут же разложила на столе прямо поверх словаря. Удивительно, сколько полезных и нужных книг можно отыскать в ее домашней библиотеке!
Глядя на изображенную в атласе карту, Ударник поначалу не узнал Центрум. Очертания материка казались вроде бы привычными и хорошо знакомыми, вот только все остальное… Континент был испещрен густой паутиной дорог и сетью железнодорожных путей, тут и там его пересекали многочисленные реки, а между ними виднелась густая россыпь городов и населенных пунктов поменьше. Иван с большим трудом отыскал Антарию, а западнее, там, где теперь раскинулись безжизненные пустоши, на карте была обозначена богатая лесами и озерами равнина, посреди которой располагалось несколько десятков городков
