оглянувшись по сторонам, осторожно извлек из голенища сапога початую плоскую бутыль, а двое других тут же протянули ему невесть откуда взявшиеся оловянные стопки.
Оккупированный город вроде бы продолжал жить самой обычной жизнью, только на белой штукатурке нескольких зданий проступали кирпичной кладкой свежие раны от пуль и шрапнели. Посреди мощенного булыжником перекрестка удушливо дымил рапсовым дизельным выхлопом темно-зеленый броневичок с черным ромбом на бородавчатом боку, да сновали туда-сюда по улицам солдаты группами и в одиночку. Иван время от времени ловил на себе подозрительные взгляды, но остановить его никто не попытался. Складывалось впечатление, что город сдали почти без сопротивления и остатки клондальской армии попросту бежали, отдав Гранц захватчикам. По крайней мере Иван не увидел здесь ни перегораживающих улицы баррикад, ни следов ожесточенного боя. Наоборот, среди прохожих изредка попадались гражданские, кто в обычном платье по местной моде, кто, как и он, в земном камуфляже без знаков различия. Лица людей были мрачными и озабоченными, они торопились по своим делам, устремив взгляды в землю, лишь возле свежего объявления на столбе топтались несколько мужичков провинциально-крестьянского вида. Что было написано на бумажном листе, Иван прочитать не успел, разглядел только оттиск сурганского герба и надпись «Внимание!» на клондальском. А возле центрального бульвара звучала музыка: седовласый сурганский солдат средних лет, сидя на скамейке, самозабвенно играл на невесть откуда взявшемся фалькорне – здешнем гибриде клавесина и аккордеона, мехи на котором музыкант раздувал ногой при помощи небольшой педали. Мелодия получалась задорная: нечто среднее между полькой и грузинской лезгинкой. Мимо, радостно хохоча, прошествовала целая группа пехотинцев: один тащил тяжелый бронзовый канделябр, на плечах двоих покоились импровизированные мешки из стянутых углами простыней, внутри которых позвякивала серебряная посуда. Видать, кто-то из несчастных обитателей Гранца только что лишился своего имущества.
Ударник уже бывал в этом городке раньше, поэтому Мельничный переулок он отыскал почти сразу, чуть покружив по окрестным улицам. Немного сложнее оказалось найти постоялый двор «Дубовая бочка» – он прятался в глубине квартала за покосившимся деревянным забором, а вывеска так и вовсе наполовину скрылась под скатом жестяной крыши, не вдруг и заметишь. Окружающий пейзаж тут самый что ни на есть пасторальный: утоптанная земля возле коновязи присыпана старым сеном, тележное колесо обрастает мхом, прислонившись к бревенчатой стене, в луже дремлет грязная, но упитанная хавронья, да тихо квохчут пучуки. Терпко пахнет перепрелой соломой и лошадиной мочой.
Давешний знакомец Костя Степанов отыскался в самом углу гостиного зала возле уютно потрескивающего камина: он увлеченно уплетал тушеное мясо с овощами, а прямо перед ним возвышалась на столе початая бутыль джавальского светлого. Иван почувствовал, как в животе предательски заурчало.
– Здорово, граница, – без лишних церемоний махнул вилкой Костя, сразу же узнав вошедшего, – жрать хочешь? Садись, не стесняйся.
Ударник поспешил принять столь любезное приглашение.
– Что-то вид у тебя невеселый, – покачал белобрысой головой Степанов и, оглянувшись, крикнул в полумрак гостиной: – Эй! Человек! Принеси еще одну порцию и стакан!
– Устал с дороги, – вытянув под столом натруженные ноги, признался Иван, – спасибо, Константин.
Тот лишь мотнул светлой челкой – рот был занят очередной порцией тушнины.
– Я так понимаю, по железной дороге добраться не удалось, – прожевав, предположил он. – Куда теперь?
– Да есть одна идейка, – все еще сомневаясь, стоит ли откровенничать со своим земляком, сообщил Ударник. – Тебе название Лифанейл ни о чем не говорит?
– Лифанейл? А где это?
– Примерно в пятнадцати километрах отсюда, – раздался за спиной незнакомый голос. – Я бывал там.
Ударник обернулся. Говоривший – невысокий коренастый мужичок неопределенного возраста – чуть помедлил и добавил:
– Нехорошее место. Недоброе. По своей воле честные люди туда не ходят.
– А кто сказал, что я честный? – ухмыльнулся в ответ Ударник.
– Иван, Виорел, – представил их друг другу Константин. – Садись, Вира, сейчас ужин принесут.
Обещанный ужин не заставил себя долго ждать: на столе появился дымящийся горшочек с мясом, еще один – с овощами, распространявшими вокруг головокружительный аромат специй. Следом материализовалась вторая бутылка джавальского и пара стаканов из мутного клондальского стекла.
– Так что там? – подал голос Степанов. – Я об этом месте впервые слышу.
– Руины там, – пожал плечами Виорел, – не руины даже, а покинутый город. Сейчас он частью зарос, частью песком занесло. Говорят, люди там порой пропадают без следа.
