– Вода пресная, – сообщил он результаты своего исследования, – и, похоже, чистая. Можно пополнить запасы. В крайнем случае, если живот прихватит, укромных уголков тут много, есть где уединиться с природой.
Не дожидаясь отдельного приглашения, Иван извлек из рюкзака плоскую металлическую фляжку, в которую по совету Виорела заранее бросил несколько серебряных монет, и шагнул к роднику.
– Тихо! – раздался в темноте возглас Деда.
Ударник замер, застыли и остальные. Ничего, только ручей по-прежнему журчит, перекатываясь через камни.
– Что там, Ром? – обернулся на голос Иван.
– Шорох какой-то, – не слишком уверенно откликнулся тот, – будто камень покатился…
– Показалось, – успокоил его Алекс. – Здесь, под землей, из-за недостатка света обостряются другие органы чувств, оттого и мерещится всякое.
Выдохнув, Ударник снова повернулся к роднику. Осторожно, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях, вскарабкался на образованную гранитной плитой площадку, ухватился рукой за скальный выступ, сжимая в другой флягу…
В тот же миг его ногу пронзила острая обжигающая боль, словно кто-то выплеснул ему на штанину горячий кипяток. Это произошло так неожиданно, что Ударник вскрикнул. Луч фонаря метнулся под сводами пещеры, и он почувствовал, как что-то рывком сбило его с ног и поволокло по сырым камням.
– Что случилось? – воскликнул Костя.
– Не знаю! – прокричал в ответ Иван, стиснув зубы от боли.
Алекс перепрыгнул через ручей, сжимая в руке светильник. В полумраке мелькнуло что-то блестящее и скользкое, покрытое серым ворсом и острыми шипастыми выростами. Выхватив пистолет, Алекс пальнул пару раз наугад и, кажется, даже попал: тварь противно заверещала, однако все же не выпустила свою добычу. Тем не менее в прорезавших темноту коротких вспышках выстрелов удалось разглядеть напавшее на них уродливое существо. Больше всего оно напоминало огромную, размером с волкодава, блоху на тонких крабьих ножках. Сейчас тварь опиралась на заднюю пару конечностей, подобрав под себя острое брюшко, словно атакующий муравей, а из раскрытых жвал тянулся длинный темно-серый хамелеоний язык, крепко обвивший лодыжку Ударника. Чертыхнувшись, Алекс выстрелил еще раз, стараясь не попасть ненароком по своему товарищу, и тут затвор его пистолета предательски щелкнул, показывая, что магазин опустел.
Ударник на мгновение ослеп, когда по его глазам резанули ослепительные вспышки выстрелов, а от помноженного на раскатистое эхо грохота заложило уши. Прилепившаяся к ноге мерзость обжигала кожу даже сквозь одежду и настойчиво, неумолимо тянула его куда-то во тьму. Он попытался было уцепиться руками хоть за что-нибудь, но пальцы соскальзывали с умытых водой холодных камней, не найдя опоры. Он дернулся в отчаянной попытке высвободиться из цепких объятий подземного существа, но результатом его резкого движения стал лишь жалобный звон разбившегося стекла налобного фонаря. Тусклый желтоватый свет погас. Внезапно тишину прорезал отчаянный и пронзительный, пробирающий до костей визг, и Иван почувствовал, что хватка неведомой твари на его ноге ослабла. Перевернувшись на живот, он разглядел в призрачном мерцании химических светильников сидящего рядом с ним на корточках Ромку. В руке он сжимал свой любимый нож.
– Я ему язык отрезал, – с трудом переводя дыхание, гордо произнес Дед и махнул рукой в темноту. – Оно вон туда убежало.
– А ведь недаром мудрые предки говорили, – нервно хохотнул в темноте Алекс, – не пей из лужи, Иванушка, козленочком станешь…
– Что это вообще было? – раздался откуда-то из полумрака немного испуганный голос Костика.
– Хельмисса, – отозвался Виорел. – Слышал, что они обитают в норах и охотятся по ночам, подстерегая добычу возле троп и водопоев. Правда, обычно они встречаются южнее, в Джавале и Аламее. Впрыскивают под кожу жертве парализующий яд с собственной слюной, которая растворяет ткани и мышцы, а потом жрут получившуюся массу, потому как зубов у них нету. Как нога, Иван?
– Немеет, – ответил тот, с трудом пытаясь занять вертикальное положение. Нога и вправду утратила чувствительность аж до самого колена и ощущалась сейчас словно протез. Зато нестерпимая боль схлынула, утихла, позволяя двигаться с некоторой осторожностью.
– Тебя штаны спасли, – подытожил Виорел, – ухвати тебя хельмисса за кожу, мог бы и вовсе без ноги остаться. Легко отделался, друг мой ситный, хотя ожог скорее всего останется навсегда. Идти сможешь?
– Постараюсь.
– Тогда пошли. Только флягу все-таки нужно наполнить. Дай-ка сюда…
Пополнив запасы воды, они двинулись вперед, освещая путь тусклым светом оставшихся в наличии химических фонарей. Своды
