пещеры постепенно опускались все ниже, вызывая в душе Ивана нехорошие предчувствия. Вскоре они оправдались: сначала потолок начал цеплять макушку, потом ему пришлось согнуться в три погибели, чтобы уверенно двигаться вперед, а спустя еще несколько метров свод и вовсе сомкнулся с поверхностью под ногами. Ручей со звонким плеском утекал в расщелину, зиявшую в бурой стене. В принципе туда с трудом мог протиснуться взрослый человек, только для этого ему пришлось бы передвигаться ползком, толкая рюкзак перед собой или волоча позади.
– Когда-то давно, в детстве, я лазал по пещерам, – задумчиво произнес Виорел. – У нас такие лазы называли шкуродерами.
– А у нас – «ракоходами», – мрачно вставил свое слово Алекс, – застрять тут – раз плюнуть.
– Пролезем, – заверил его Ударник и, морщась от неприятных ощущений в ноге, опустился на колени. Распустив затяжной шнур рюкзака, он привязал его свободным концом к поясу, затянул узел и пополз в теснину. Одежда тут же насквозь промокла от бегущей по расщелине воды, но ледяной ручей, как ни странно, помогал Ивану двигаться вперед – камни оказались слишком скользкими, чтобы между ними можно было застрять. Острые выступы скальной породы больно царапали кожу, и вскоре он ободрал о них локти и колени. Через минуту Ударник уже стучал зубами от нестерпимого холода, а через полторы выбрался наружу на противоположной стороне прохода.
Уровень пола в этой пещере был гораздо ниже по сравнению с предыдущей, поэтому ручей, вырываясь из расщелины, падал вниз шумным водопадом, разбрасывая вокруг облака мелких брызг и водяной пыли. За минувшие столетия вода выдолбила в каменном полу небольшое углубление, где теперь образовалось холодное прозрачное озерцо примерно по колено глубиной. Следом из щели один за другим вылезли остальные участники экспедиции.
Открывшаяся им пещера имела неправильную овальную форму, расширявшуюся в противоположной от водопада стороне, куда слабый свет фонарей не дотягивался. Чем дальше углублялся Иван в темноту, тем отчетливее проступали очертания широких массивных колонн, подпиравших бугристые своды. С потолка грота свисали сталактиты, похожие на кривые желтоватые сосульки, с некоторых из них, размеренно отсчитывая секунды, капала вода. В зеленоватом свечении химических фонарей показалась слоистая, точно бутерброд, каменная глыба, возле которой Ударник замер в нерешительности. Дальше пещера разделялась на два хода, разбегавшихся в разных направлениях.
– Куда теперь, Сусанин? – с иронией в голосе спросил подошедший сзади Алекс.
– Сейчас решим, – стуча зубами от холода, ответил Иван. – Не знаю, как ты, а я для начала собираюсь выжать одежду, так быстрее высохнет.
Снимать мокрое белье в холодном подземелье было не слишком приятно, но еще неприятнее было надевать свежевыжатые, но все еще сырые рубаху и штаны обратно. Мокрая ткань липла к телу, вызывая озноб, и Ивану подумалось, что он продрог бы гораздо меньше, если бы решил не раздеваться вовсе. Судя по тому, что рядом в темноте раздавалось недовольное сопение, спутники Ивана последовали его примеру и сейчас усиленно пытались высушить пропитавшуюся влагой одежду.
Если честно, Иван совершенно не желал сейчас думать о том, куда идти дальше. Он устал, замерз, и больше всего на свете ему хотелось бросить к чертовой матери это дурацкое дело, которое он затеял всего лишь несколько дней назад, сидя в теплой комнате своей уютной московской квартиры. Но все-таки за ним пошли люди, они поверили в него, ввязались в придуманную им отчаянную авантюру. А значит, придется идти до конца. Он не сможет подвести их, бросить вот так вот запросто, изменить самому себе. Иначе слова Поганого действительно станут правдой: он не командир, он – ничтожество.
Стараясь побороть в себе эти предательские мысли, Иван все же подумал о том, что ситуация в этот миг как нельзя более располагающая. Он стоит голый и мокрый посреди холодного и темного пространства, а сверху капает вода… Достаточно лишь зажмуриться, расслабиться, поймать подходящую волну, то неуловимое и хорошо знакомое ему чувство, сделать один небольшой шаг назад…
Нет. Здесь, под землей, ощущения, которые он испытывал обычно при открытии портала, почему-то не возвращались. Возможно, мешала сгущавшаяся вокруг тьма, а может быть, давила на подсознание огромная масса земли над головой. Хотя, сосредоточившись на своих эмоциях, он испытал вдруг нечто совершенно иное, что-то необычное и в то же время смутно знакомое. Словно едва заметный ветерок чуть растрепал волосы на затылке, чуть различимый холод пробежал по позвоночнику, а где-то в глубине сознания острой занозой засело ощущение пристального взгляда в спину… Чужое присутствие позади стало вдруг настолько явным, что он понял: прячущееся во тьме существо одновременно и не хочет скрываться, и боится показаться на свет.
– Ударник, ты чего? – встревоженно спросил Ромка, поднося светящуюся банку к самому его лицу.
– Ш-ш-ш… – приложив палец к губам, прошептал Иван.
Чувство пристального взгляда из темноты не ослабевало. Возможно, это было всего лишь влиянием гнетущей тишины и сумрака вокруг, но Ивану вдруг показалось, что он сумел уловить чужие эмоции: растерянность, нерешительность, надежду… И страх. Да,
