И снова припустил по узкому тоннелю, заставляя людей прибавить шаг. Тем временем ходок ощутимо пошел под уклон. Если мартыш по имени Аспар на самом деле вел их к выходу, то этот выход располагался почему-то не наверху, а внизу, где-то в глубине системы сообщающихся между собой подземелий. Вскоре это предположение подтвердилось: Аспар замер возле очередного пролома в полу тоннеля. Там просматривался лаз, уходивший под опасным углом еще ниже, во влажную тьму.
– Выход, – пояснил мартыш и уверенно нырнул в пролом.
Ход, в котором скрылся Аспар, представлял собой узкую наклонную шахту. Судя по неровной бугристой поверхности стен, эта полость была когда-то промыта в породе водой, ушедшей отсюда много лет назад после исчезновения нефти. Ходок вывел их в куполообразный грот. Сбоку от расщелины, откуда выбрались Ударник и его спутники, имелся карман, возле прохода в который их дожидался мартыш.
– Выход, – снова сказал он, указывая похожей на человеческую ладонью в темноту.
– Час от часу не легче, – пробормотал Костя, посветив фонарем в этом направлении.
В полу углубления зияла дыра, в которой угадывался глубокий вертикальный ход, похожий на тесную лифтовую шахту. Дна видно не было: ход уходил вниз на большую глубину, но множество торчащих отовсюду выступов образовывали ступени, по которым можно было попытаться спуститься, осторожно опираясь о них ногами.
– Не нравится мне все это, – произнес Алекс с непередаваемой интонацией.
– Оттуда дует, – уверенно заявил Ударник, – чувствуешь?
Если раньше сквозняк и вправду можно было списать на пробудившуюся в подземельях силу воображения, то сейчас сомнений не оставалось: из дыры в полу совершенно явно веял прохладный ветерок, хорошо ощущавшийся вытянутой над колодцем ладонью. Мартыш, почувствовав замешательство людей, первым юркнул в пролом и, по-обезьяньи ловко растопырив руки и ноги, принялся спускаться вниз.
– Выход! – повторил он из глубины колодца.
– Полезли, – тяжело вздохнув, сказал Ударник.
Одежда почти что высохла, по крайней мере немного согрелась теплом тела. А может, просто воздух вокруг сделался немного менее холодным. Нога тем не менее продолжала ныть, стреляя всполохами боли то в колено, то в пах, поэтому Иван старался спускаться со всей возможной осторожностью, многократно прощупывая стопой каждый камень, на который намеревался опереться. Это очень замедляло продвижение всей остальной группы, и Ударник запоздало подумал, что ему, наверное, стоило бы лезть в пролом последним.
Спуск затянулся. Очень быстро Иван и вовсе потерял счет времени, а колодцу, казалось, не было ни конца, ни края. Найти опору ногой, перенести на нее тяжесть тела, одновременно хватаясь руками за выступающие из стен камни, опустить вниз вторую ногу, нашарить очередной выступ, опереться… Эти простые механические действия занимали всю полноту сознания, не оставляя места для посторонних мыслей. Кто-то из парней сопел наверху, но это тоже не имело никакого значения. Шаг вниз, ухватиться за выступы руками, еще шаг вниз… Сколько уже прошло? Десять минут? Двадцать? Полчаса?
Вдруг подошва в очередной раз не нащупала внизу привычной опоры. Поболтав в воздухе ногами, Иван повис на слабеющих пальцах, в ту же секунду они разжались. Падение длилось недолго: спустя краткий миг он уже стоял на полу длинного подземного зала, а из дыры в потолке свешивались ноги спускающегося следом Кости. Мартыш как ни в чем не бывало сидел чуть поодаль, сосредоточенно выискивая что-то в собственной шерсти.
Здесь было заметно светлее, чем наверху. По крайней мере, когда Алекс, вылезая из шахты, выронил и со звоном расколотил банку со светящимся составом, темнота не нахлынула внезапно со всех сторон, как того следовало ожидать. Ударник вполне мог различить низкие своды и бородавчатые стены узкой и длинной пещеры. Присмотревшись, он понял, что тусклый призрачный свет льется от дальнего конца зала, напоминающего приземистый полукруглый в поперечном сечении коридор.
Терпеливо дождавшись, пока из шахты выберется вся честная компания, мартыш поднялся на задние лапы и посеменил по тоннелю. С каждым шагом становилось все светлее и светлее, пока вдалеке не замаячил ослепительным пятном лаз, ведущий, похоже, из подземного комплекса наружу. Последняя люминесцентная банка уже практически исчерпала свой ресурс, и Костя оставил ее за ненадобностью: вокруг было уже достаточно светло. Этот свет резал уже привыкшие к сумраку подземелий глаза, заставляя их слезиться. Из приближающегося лаза равномерно дул свежий ветерок, отчетливо ощущавшийся на коже. Остановившись возле этого напоминающего лисью нору прохода, сквозь который с трудом мог протиснуться взрослый человек, мартыш обернулся и произнес:
– Выход. Улингенштилль.
Костя, оказавшийся ближе всех к лазу, присел на корточки и высунул наружу голову.
