В голубых глазах горит яростная ненависть. Это хуже любого удара. Я сглатываю, понимая, что никакими словами не смогу загладить то ужасное, что сделала с ними.
— Я пришла забрать вас домой.
В камере повисает мертвая тишина. Делия наконец смотрит на меня, но надежды в ее взгляде я не вижу. Никто не дышит. Я вижу, что они мне не верят. Я чувствую такую тяжесть, словно на спину мне опустили огромный камень. А если не получится? Все умрем?
— Я серьезно. Я могу помочь.
Храбрая девочка отвечает:
— Как? Что ты можешь против короля Энселя?
Мне становится страшно. Я знала, что этот миг придет. И либо я добьюсь того, что девочки мне поверят, либо они будут презирать меня еще больше.
Все, что я делала, я делала из любви — хоть и обманываясь, — а в ответ получу лишь ненависть. От этой иронии судьбы мне становится горько.
— Многое могу, — отвечаю я. — У меня есть кое-какие… таланты. Они помогут мне вас вывести.
Девочка суживает глаза, остальные перешептываются у нее за спиной.
— Что за таланты? Ты не обманываешь?
— Я вам покажу, но предупреждаю — вас это может испугать. Пожалуйста, постарайтесь не кричать. Не хочу, чтобы стража встревожилась.
Девочки отступают на несколько шагов назад. Моя храбрая собеседница ни на секунду не отводит глаз. Ее ненависть обжигает мне грудь, словно палящее пламя.
Я сбрасываю плащ.
Тесно уложенные крылья распахиваются, из-под платья высовывается обернутый вокруг ноги хвост. Двум девочкам становится дурно. Остальные хватают ртом воздух.
— Это ты! — кричит Делия, обвиняюще показывая на меня пальцем. — Ты — чудовище из наших снов! Ты нас украла!
Я проглатываю отчаяние. Меня ненавидит даже родная сестра.
— Да, я. И снова украду, если вы мне позволите.
Я делаю шаг вперед, надеясь ее убедить. Несколько девочек достаточно храбры и остаются на месте, но Делия и все остальные, дрожа, отступают и прижимаются спиной к стене.
— Ты кто? — кричит девочка, которая меня расспрашивала, и встает впереди, загораживая других собой. Меня восхищает ее отвага. Я ведь тоже хотела защитить этих девочек. Возможно, в других обстоятельствах мы с ней подружились бы.
— Меня специально создали, чтобы красть вас из Брайра. Мне очень жаль. Меня обманули. Сказали, что я вас спасаю. Теперь я знаю, как все было на самом деле, и хочу исправить все, что натворила.
Девочки смотрят недоверчиво, некоторые — с неприкрытым ужасом.
— Я пришла помочь вам бежать, но мне нужна ваша помощь. Мне нужно побольше разузнать об этом дворце, об этой камере. Когда Энсель в следующий раз должен кормить Сонзека?
Храбрая сглатывает — сейчас она бледнее, чем несколько минут назад.
— Если нас поймают, Энсель не станет ждать и сбросит нас с утеса, когда ему заблагорассудится.
По тесно сбившейся толпе девочек пробегает шепоток.
— Я этого не допущу.
— Ну да. Один раз ты нас уже спасла. — Храбрая расправляет плечи. — Нам не нужна твоя помощь. Мы сами что-нибудь придумаем.
Сердце у меня падает.
— Но…
— Никаких но, — говорит она. — Я тебя помню. У меня в Брайре брат остался, а я тут — из-за тебя. Ты ничем не лучше колдуна.
На меня находит ступор. Я ничего не могу ответить, а темноволосая девочка уводит остальных на другой конец камеры. И весь остаток ночи они больше не говорят мне ни слова.
