стражников, которые поведут нас в башню, и бежать оттуда. К этому моменту Рен должен быть на свободе, но бежать ему надо в тот же день, чтобы никто не успел заподозрить подвох.
— Ты с ума сошла, — говорит Грета.
Милли кивает, прядь светлых волос падает на плечо. Мы довязываем последние узлы, и вот уже наши простыни превратились в самодельную веревку.
— Если тебя поймают, всему плану крышка.
Грета складывает руки на груди. Если я не успею вернуться, Грета и девочки все равно попытаются бежать, но мы все прекрасно понимаем, что с моей помощью они скорее добьются успеха.
— Меня не поймают. Я же говорила: если Рен здесь, он нам поможет. А я пока обезврежу нескольких стражников.
Я показала девочкам и крылья, и хвост, но не стала говорить, что могу усыпить своим ядом человека — испугалась, что им будет слишком больно это слышать. Я не боюсь, что стражники остановят нас с Реном. Собственно говоря, я собираюсь усыпить всех и каждого, кто попадется мне по пути. Чем меньше их будет на ногах к тому времени, как мы поднимемся в башню, тем легче нам будет бежать.
— Сдался тебе этот Рен, — брюзжит Бри. Кое-кто из девочек знал его, ну, просто потому, что Рена знали все. Он ведь был королевским посыльным. — И вообще, король Оливер наверняка знает, куда он уехал. За ним обязательно пришлют.
Я сматываю веревку и привязываю один конец к дверной ручке. Дверь заперта на тяжелый металлический засов. Если я даже вскрою замок, то, открывая дверь, подниму такой шум и переполох, что привлеку ненужное внимание. Если вылечу из окна и облечу дворец — тоже.
А вот любителей лазанья по стенам здесь наверняка не ожидают.
— Да, да. Но могут ведь и опоздать. Я не всегда была такой. — Я показываю на крылья и хвост. — Когда-то я была обычной человеческой девочкой, а Рен был… был моим добрым другом. Я должна попытаться.
В глубине души мне хочется признаться им, что я — принцесса Розабель, но я боюсь, что Делия может испугаться. Она такая пугливая, едва осмеливается взглянуть на меня. Но всякий раз, когда звучит имя Рена, она подбирается поближе и слушает разговор.
— Рен нам поможет. Я знаю. Он хороший друг, и он умный. — Делия дарит мне мимолетную улыбку, которая лишь подпитывает мою решимость. В чем-то мы с ней все же схожи, пусть хотя бы только в одном.
— Умный-то умный, а сам в темнице сидит, — бормочет Бри.
Улыбка Делии вянет.
Грета вздыхает:
— Ну ладно. Только пообещай, что к закату ты вернешься, Ким. Если тебя не будет, когда за нами придут, Энсель может решить всех нас побросать с утеса.
Я сжимаю ее руку:
— Обещаю.
Я заталкиваю плащ между крыльев, обвязываю свободный конец веревки вокруг талии и вспрыгиваю на подоконник. От высоты кружится голова. Должно быть, я над самым обрывом. Сколько ни летала, никогда ничего подобного не чувствовала. Внизу пенится темная вода. Она совсем не похожа на чистую струящуюся речку, к которой я привыкла.
Сколько воды. Ни конца ни края.
Сердитые волны разбиваются об утес, с каждым разом становясь все больше. В глубине ворочается чудовище. Интересно, кто больше — Сонзек или Бату? Подозреваю, впрочем, что по части доброты Сонзеку до дракона далеко.
Я делаю глубокий вдох, чтобы избавиться от колючки, которая вонзается в сердце, когда я думаю о брате-драконе. Он слишком далеко, он мне не поможет. Замок стоит на холме, поэтому с парадной стороны самые нижние этажи уходят под землю, а со стороны утеса в них есть окна, выходящие на океан. Мне всего-то нужно спуститься на несколько метров, потом влезть в одно из окон и пробраться в темницу. Ради Рена.
Я начинаю спуск. Сейчас же налетает ветер, бьет меня о стену, треплет тяжелую косу и бросает в глаза выпроставшиеся из нее пряди. Я цепко держусь за веревку и медленно спускаюсь по известняковой стене. Использовать крылья не хочется, но ветер крутит меня, вертит, бросает об стены, и в конце концов я уже не понимаю, где низ, где верх. Крылья инстинктивно распахиваются, бьют по воздуху и ловят ветер, давая мне выровняться.
Мгновенно сориентировавшись, я продолжаю медленный спуск. Только бы никто не выглянул из окна. Я бросаю взгляд вниз и немедленно об этом жалею. Под водой движется огромная темная тень. Поверх нее перекатываются волны, изредка обнажая
