Чудовище

— Я тебе верю, Ким, иначе не назначил бы тебя Хранителем Города. Если ты поклянешься, что этот дракон прилетел к нам на помощь, мне ничего не останется, как поверить. Кто же осмелится отказать дракону? — Он берет меня за руку. — Колдун вот-вот появится у наших ворот, и мы не можем отказываться от помощи, особенно если ее предлагает существо, способное победить его.

— Вы об этом не пожалеете, честное слово, — говорю я, пожимая ему руку.

Бату наклоняет голову, изображая поклон, и одобрительно фыркает в ответ на сказанное королем.

— Но будьте осторожны. Помощник у тебя что надо, но Барнабас очень зол, а потому еще опаснее прежнего, — говорит Оливер.

— Не тревожьтесь, теперь я всегда буду настороже.

Вскоре это безумие окончится. Мой дракон со мною.

А вместе мы справимся с любым колдуном.

День семьдесят седьмой

С самого заката мы с Бату сторожим стену в том месте, где сквозь нее проникла шипастая лоза. Сейчас уже далеко за полночь. Стена, защищающая город от врага, в одном месте обрушена, и пролом так широк, что в него могут пройти сразу двое. Основание стены совсем раскрошилось — раньше оно было крепче, — а выложить его заново мешают спутанные в клубок побеги. Подозреваю, что Барнабас что-то в этом роде и задумывал. И я уверена, что у него уже есть план.

Там, где лоза проникает в город, сидит Бату, собой перегораживая путь врагу. Ночь ясная, звездная, и я пытаюсь узнать в небе созвездия. Это напоминает мне о тех временах, когда мы смотрели в небо вместе с Реном. Кажется, что это было ужасно давно.

Что ты видишь в небе, сестра? — спрашивает Бату.

— Звезды. — Я сижу, опираясь спиной о чешуйки его хвоста. — Один человек сказал мне, что, когда люди умирают, они превращаются в звезды. Значит, моя мама и девочки, которых забрал колдун, смотрят на нас с небес. Мне нравится думать, что драконы и другие существа после смерти тоже становятся звездами, но я точно не знаю — может, это только с людьми так.

Я прикусываю губу. Интересно, а я еще человек или уже нет?

Люди, драконы, гибриды — все мы так или иначе животные. Уходя из жизни, все мы возвращаемся во вселенную.

Бату указывает хвостом на кучку звезд в небе, и я вдруг вижу, во что они складываются.

— Это же дракон! — говорю я.

Слезы облегчения бегут у меня по щекам, и звезды сливаются в единое пятно мерцающего света. Когда-нибудь я вернусь к семье, от которой меня оторвал колдун, даже если это значит, что мне придется вечно глядеть на Брайр с высоты.

Неподалеку в лесу хрустят ветки. Перед самым проломом Барнабас сделал полянку, но добраться до нее бесшумно невозможно. Я пригибаюсь ниже и прячусь рядом с Бату за очередным переплетением проклятой лозы.

В проломе появляется тень в плаще. Она входит в город, минуя границу, которая долгие годы берегла город от колдуна. Фигура исполнена магии, воздух вокруг нее дрожит и гудит, а лоза расступается, пропуская хозяина. Мое сердце учащенно бьется. Ненавижу. Дальше он не пройдет.

Заметив Бату, Барнабас неприятно улыбается:

— А, старый друг! То-то мне показалось, будто в лесу я почуял твой запах. Так даже лучше.

И тут я выхожу на открытое место, чтобы колдун заметил и меня, В глазах у Барнабаса появляется удивление.

— Что, вы тут вдвоем? Ну конечно, разве ты могла пройти мимо дракона. Уходи, пока я тебя отпускаю, Кимера. — Он гадко ухмыляется. — Или пойдем со мной. Раньше ты мне так чудесно помогала.

Я изо всех сил держу себя в руках, не даю злости вырваться наружу и думаю только об одном: найти в его защите брешь и вывести колдуна из игры.

Мы перегораживаем ему путь на городскую улицу. По бокам от него клубится лоза. На улице за нашей спиной притаились люди с арканами, булавами, арбалетами. Я чую их страх, но они здесь не затем, чтобы убить колдуна. Их задача — отвлечь его и задержать, если он сумеет пройти мимо нас с Бату.