вообще принцы таким, как я?
Может, где-то есть еще один гибрид вроде меня. А может, принца сделает для меня отец.
Когда я добираюсь до реки, огибающей наш лес, солнце стоит в зените и ласково улыбается мне с небес. Я люблю такие дни — лес источает тепло, и я буквально купаюсь в нем. Но сегодня моя радость омрачена самыми разными мыслями.
Да, я впервые выбралась из Дома не по приказу отца, а по собственной воле. Отец сказал, что ему надо на рынок, прикупить материалов для экспериментов. Он вернется ближе к вечеру, а значит, днем я могу делать что захочу. А я больше всего на свете хочу улететь к реке и читать там свои книжки. Я устраиваюсь на поблескивающем в солнечных лучах валуне и открываю книгу.
Откуда-то доносится тявканье. Я настораживаюсь и прислушиваюсь. Звук становится все громче, и я хмурюсь.
Это Пиппа.
Этот паршивый птицтерьер увязался за мной следом.
Пиппа выпрыгивает из кустов, тормозит и подозрительно смотрит на камень, на котором я сижу. И рычит.
Я показываю ей язык:
— Ты здесь все равно не поместишься.
Она несколько минут медлит, в маленьком ее горле что-то клокочет, но в конце концов собака сворачивается клубочком в зарослях папоротника метрах в трех от меня.
Я устраиваюсь поудобнее — на верхушке валуна обнаружилась чудная выемка как раз подходящего размера, снова открываю книгу и уношусь в вихре сказок, к которым мое воображение услужливо рисует картинки.
В сказке, которую я сейчас читаю, дочь мельника полюбила младшего сына короля. В стране, где они живут, на каждом шагу попадаются тролли и гномы, волшебники вымогают у людей обещания, которые невозможно исполнить. Принц храбр и хорош собой, девушка красива, и все-таки кончается все плохо.
Мне достаточно всего раз взглянуть на свою разноцветную кожу, шевельнуть обвитым вокруг ноги хвостом, чтобы вспомнить, как сильно я отличаюсь от девушек во всех этих сказках и от девочек, которых я спасаю каждую ночь. Отец говорит, что я — совершенное создание, но, если бы принц знал, из чего я создана, захотел бы он меня такую? Что было бы для него важнее — то, сколько пользы я могу принести, или то, что таится у меня в сердце? А может, я стала бы для него грозным противником, которого он должен победить, чудовищем из сказки?
В книге об этом ничего не говорится.
Отец подарил мне ее, чтобы я лучше узнала людей и их странные обычаи и еще — чтобы знала, как коварны колдуны. В моей книге они всегда бьют исподтишка. Когда я повстречаюсь с моим колдуном, надо быть к этому готовой.
Солнце успело пересечь небосклон и начинает клониться к горизонту. Пора домой — надо успеть раньше отца. Вдруг моя новообретенная свобода не приведет его в восторг.
Но мне так не хочется отсюда уходить! Я ложусь на камень и долго смотрю в голубое небо меж паутины листвы, нависшей надо мной. Ярко светит солнце. Я могла бы лежать так вечно.
Тепло исходит даже от камня, на котором я лежу.
А еще он шевелится.
Я не успеваю даже схватить книжку. Меня отбрасывает прочь, и я кубарем лечу к подножию толстого дуба. Под яростный лай Пиппы я вскакиваю на ноги, пытаясь понять, что же это за камень.
А у камня между тем обнаруживается морда. И ноги.
И зубы.
Не сводя с меня глаз, он разворачивается во всю длину и оказывается огромной зверюгой.
Это дракон.
Когти выскальзывают наружу сами собой. Сердце бешено бьется в груди. Каждый дюйм тела окатывает жаром.
Дракон. Зверь из сказок. Я-то думала, что ни в Брайре, ни в соседних странах драконов давно уже не осталось. Но то, что я приняла за блестящий на солнце гранит, оказалось блистающей чешуей. Чешуя отражает солнечные лучи, и дракон оказывается окружен чем-то вроде сияющей ауры. На камне два «нароста» — они открываются, и я вижу светло-желтые глаза. Глаза моргают. Дракон расправляет крылья, впятеро больше моих, и делает взмах, от которого по воде против течения бегут волны.
Дракон наклоняет голову, внимательно меня рассматривает. Он мигает, потом еще раз, а я тем временем стараюсь не дышать. Если бы он хотел, он заглотил бы меня в один присест. И все равно бы не наелся.
Пиппа тявкает в последний раз, а потом удирает в лес. Дракон не обращает на нее ни малейшего внимания.
Огромный нос фыркает, потом прижимается к моему боку и втягивает в себя воздух. В голову бросается кровь, инстинкты
