плотник.
– Полковник стрелецкий велел колокольчик приладить.
– Так вешай.
Колокольчик подвесил плотник быстро, потом регулировал. Колокольчик звякнуть должен, когда дверь немного откроешь. Щель уже есть, а протиснуться нельзя. Иначе какой смысл вешать?
Почти сразу стрелец появился, из знакомых. За время службы, пусть и короткое в полку, Алексей узнал всех, кроме новобранцев, что после него на службу поступили.
– Как мне тебя позвать, если колокольчик сигнал подаст?
– А ты покажись и шапку сними и надень. Я знать буду – в комнате гость незваный.
Сегодня не планировалось выездов за город или приема послов. Алексей вместе с постельничим Языковым и стольником Лихачевым сидели, как дверь приоткрылась, стрелец шапку снял и одел.
– Прощеньица просим, ошибся дверью.
Алексей выждал минуту, поднялся.
– Что-то живот скрутило, выйду до ветра.
А сам по переходам бегом. Коридоры запутанные. Дворец неоднократно достраивали, переходы извилистые, за поворотом поворот. Одно хорошо – везде ковры или дорожки, звука шагов не слышно. К дверям своим подбежал, ухо приложил. Есть какое-то движение. Потом шаги за дверью. Алексей сбоку от двери встал. Дверь распахнулась, прикрыв его собой. Гость неизвестный дверь прикрывать стал и остолбенел, нос к носу столкнувшись с хозяином.
– Ты что в моих покоях делаешь, стервец?! Воруешь?
И не успел незнакомец ответить, ударил его в поддых. Тот согнулся, Алексей его к себе в комнату втолкнул. Мужчина упал, сидит, пытаясь воздух в легкие набрать. Ну да, расслабился на придворной службе, давно в стычках не был. Вроде видел он его где- то? Алексей нож вытащил, лезвие к шее незнакомца приставил.
– Приколю как жука. Воровать пришел?
– Нет. – Мужчина от волнения и страха заикался. Воровство, да еще в кремлевском дворце – вещь почти неслыханная.
– Да? А что в моих покоях делаешь?
Мужчина молчал.
– Ты чьих будешь?
– Милославского слуга.
– Еще раз спрашиваю: что у меня делал?
Мужчина молчал. Он полагал, что само имя опекуна царского защитит его.
– Будешь молчать – зарежу. В руку пару монет вложу. Для всех ты вором будешь, застигнутым на месте кражи. И никто из твоей семьи больше нигде и никогда служить не будет. На Милославского надеешься? А ведь опозорился ты. Он тебя из Москвы удалит. Зачем ему опозорившийся слуга в окружении? Он и себя запятнает.
Алексей надавил острием лезвия на кожу. Показалась капелька крови.
Мужчина взмолился:
– Пощади! Семья у меня!
– Ты по указке своего хозяина пакости устраиваешь, а я милосердие явить должен? Назовись!
– Охлопков Антип Григорьев сын.
– Есть у тебя выход. Отпущу, и никто о сем знать не будет. Но при одном условии. Все, что Милославский злоумышлять будет супротив меня или молодого государя, мне говорить будешь.
– Как можно против хозяина идти?
Антип глаза выпучил.
– Жив останешься, место близ Милославского сохранишь. Больше скажу. Ивану Михайловичу недолго осталось при власти быть. Тогда мое заступничество тебе сильно пригодится.
Антип явно был при Милославском слугой для тайных поручений. Стало быть – хитер, изворотлив, умен, но при том принципов не имел.
– Согласен. Ты ножик-то от шеи убери, не ровен час, надавишь сильнее.
Алексей нож в ножны убрал.
– Вставай. Послушать тебя хочу, что знаешь.
