– Захотел сильно. Жену с мальчонкой сыскал?
– Нашел! На день раньше нас в город пришли. Оба живы-здоровы. Погоди, чую – по делу ты пришел, а я о радости своей. Беда случилась?
– Еще нет, но помощь твоя нужна. Хлыстов, что сотник стрелецкий, по прибытии в Хлынов воеводе Осипову сказал, что я ополченцев и кунгурских ратников увел, стрельцов в бою бросил.
– Врет, собака! Лжа это!
– Видак мне нужен, подтвердить чтобы. Лучше к воеводе вместе сходить, ты же подтвердишь, что бились вместе до конца?
– Обязательно! Когда идти?
– Да хоть сейчас.
– Обожди чуток, в порядок себя приведу и супружнице скажу, чтобы не беспокоилась.
Однако воеводы на месте не оказалось, со слов писаря – уехал осматривать укрепления городов губернии. Оно понятно: на юго-востоке восстание, бунтовщики, уничтожив Кунгур, могут двинуться к другим городам, вдохновленные победой. А ответственность за защиту городов и всего населения лежит на воеводе, с него спрос будет.
Но Алексей решил подстраховаться. Вместе с Пафнутием в лавку пошли.
– У тебя деньги есть? – спросил Алексей.
– Две копейки.
– Я совсем пустой. Займешь?
– Какой разговор.
В лавке, где продавались книги, бумага, чернила, даже перья для письма, купили два листа бумаги и чернила в пузырьке. Перья Пафнутий пообещал из своего гуся выдрать.
– Что писать хочешь? – поинтересовался Пафнутий.
– Не я писать буду, а ты. О бое, о том, как стрельцы ушли.
– Я неграмотный, не осилю.
– Ну, подпись-то поставить сможешь?
– Попробую.
В избе, где у родни Пафнутий жил, Алексей сам сжато, четко изложил произошедшие события, перечитал, протянул Пафнутию.
– Подпишись.
Ожерельев старательно, высунув кончик языка, потея от волнения и усердия, вывел подпись под датой. Алексей листки бережно сложил, вернул Пафнутию.
– Сможешь сберечь?
– Обязательно.
На том расстались. Потянулись тягостные дни. Место в воинской избе есть, кормят, но раздражала и беспокоила неопределенность. Как мыслил Алексей, воевода ждал указаний из Москвы. Уже зима наступила, с морозцем и снежком. Хлыстов со стрельцами уже до столицы добраться должны, а какое государь примет решение – известно только ему одному. Государь человек разумный и к Алексею относится хорошо, но больно много вокруг него влиятельных советников.
Через месяц и десять дней посыльный вызвал Алексея к воеводе. С тревогой и надеждой быстрым шагом Алексей шел к Осипову. Что скрывать, волновался.
Постучал в дверь, распахнул, и сердце оборвалось. За столом воевода с хмурым лицом, а в углу стоят двое стражников. Осипов встал, взял лист бумаги, стал зачитывать:
– Государь высочайше повелевает за трусость и малодушие, проявленные в сече при защите Кунгура, Алексея Терехова сослать в ссылку, местом для которой определить Пермский край. Об исполнении доложить.
Алексей несколько мгновений молчал, переваривая услышанное, в которое верилось с трудом. Потом вскричал:
– За что? В чем моя вина? У меня видак есть, ратник из Кунгура, вместе выбирались.
– Кто ему поверит? Он такой же беглец, как и ты! – с негодованием сказал Осипов и бросил стражникам:
– В железа его! Исполнять!
Стражники подскочили. Один сразу саблю с Алексея снял, другой веревкой принялся вязать руки, хотя Алексей сопротивляться не думал.
