Я намеренно втягивал ее в спор. Когда человек сердится или возмущается, он забывает об остальном. А Олесе сейчас не мешало чуток отвлечься. Воспоминания о пережитом еще нагонят ее. Отлично помню, как это было со свиридовскими бабами. Одна надежда, что до этого времени мы уже успеем спрятаться.
– Ну, во-первых, до ближайшего городка отсюда не меньше трех сотен верст. А то и больше. Вспомни, как из Перекопа добиралась. Сколько дней в дороге провела, ни разу не повстречав человеческое жилье? Кстати, тогда ты была в сапогах, а сейчас – босая. То есть идти раза в три медленнее придется. А во-вторых, казаки тоже будут нас именно в той стороне искать. И как быстро конные разъезды двух пеших беглецов обнаружат, нагонят и схватят?
Похоже, об этом девушка не задумывалась, и глаза ее снова подозрительно заблестели.
Да, я знаю, что слезы женскому организму полезны, они что-то там очищают и восстанавливают какой-то баланс, но не сейчас. Рано.
– Тихо, тихо… Все будет хорошо. Потому что мы сделаем все наоборот. Погоня станет ловить нас в степи, а мы затаимся в плавнях. Они думают, что мы убегаем сломя голову, а мы – спрячемся у них под самым носом. И будем тихонечко сидеть, пока им не надоест искать. А надоест быстро. Можешь поверить. Ни ты, ни я не сделали ничего такого, что требовало бы кровной мести. Досадно – да. Но это не то чувство, которое заставляет людей терять рассудок и чувство меры. Самые горячие, может, и полетают пару деньков по степи, а большинство еще к вечеру вспомнит, что у них есть дела и поважнее, чем парня с девкой ловить.
– Ты так говоришь, словно по писаному читаешь… – удивленно произнесла Олеся. – Шляхтич?
И в который уже раз довелось пожать плечами.
– Не знаю… Не помню… – И чтоб избежать дальнейших расспросов, объяснил в сокращенной форме: – Был ранен в голову. Потерял память.
– Бедненький… – посочувствовала Олеся. – Тяжело, наверно, это? Всю свою жизнь забыть.
– Как сказать… Если выбирать между памятью и головой, то мне повезло. Голова осталась на плечах. Значит, и жизнь при мне. Авось, новая не хуже прежней окажется…
Я направил лодку в заросли громко шелестящего тростника, выбрав место, показавшееся мне вполне пригодным для того, чтобы укрыться. Судя по количеству растущих чуть дальше деревьев, а именно одной вербы и одной ольхи, верхушки которых виднелись над метелками и булавами камыша, островок внутри зарослей притаился совсем махонький. Соответственно, не должен привлечь к себе внимания.
Лодка протиснулась сквозь густую поросль и с разбегу выползла носом прямо на топкий берег.
– М-да… Не разгуляться.
Островок оказался даже меньше, чем я думал. Примерно как кухня в малогабаритной квартире. Два на два с половиной метра. Если не меньше. Только вместо газовой плитки – кряжистая, одному не обхватить, старая ива. А там, где обычно ставят холодильник – выросла стройная ольха. Чистой суши – узкий проход между деревьями. Да и та подозрительно мягкая. Потыкал веслом, проверяя сразу. Пока еще есть время и не поздно сменить укрытие. Нет, не топь, но влагой пропитана, как губка. Под ногами не провалится, но ни присесть толком, ни полежать, как на пляже, не удастся.
Что ж, тем лучше. Казакам, хорошо знающим плавни вокруг Сечи, это место тоже должно быть известно. И искать здесь беглецов они станут в последнюю очередь. Если вообще надумают заглянуть.
– Гм, а вообще-то весьма неплохое местечко, – я сложил весла в лодку и нацепил на лицо самую широкую улыбку. – Думаю, никому даже в голову не придет искать нас здесь. Как считаешь, Олеся?
Увы, как раз к этому времени запас самообладания у девушки окончательно иссяк, и вместо ответа она, закрыв лицо руками, громко всхлипнула.
– Ну, поплачь, поплачь… – я набросил на вздрагивающие плечики Олеси свою свитку и вылез из лодки. Сейчас ее лучше не трогать. Девушку, имеется в виду…
Под ногами, как и следовало ожидать, сразу же захлюпало и зачавкало. Но тем не менее почва держала, не засасывала. Видимо, корневища деревьев переплелись и создали некую основу, на которой и скопился намытый паводками грунт, прихваченный сверху, как первым ледком, густым дерном.
Хорошо, что сейчас сам разгар лета, весной и осенью было бы совсем неуютно. Не говоря уж о зиме.
Но и без приятной находки не обошлось. Старая верба оказалась полой внутри. Идеальное место для разведения небольшого костра, чтобы дым не только не увидели, но и не учуяли, даже проплывая вблизи. Так что без горячей пищи не останемся, а потом внутри хорошо протопленного ствола можно и согреться, как в печке. Что в наших условиях стопроцентной сырости весьма немаловажно. Спать стоя, конечно, не получится. Ну так мы не пешком. Передремлем в лодке.
