шиворот Хасана и собирались искать Олесю, а теперь – турок сбежал, девушка сама нашлась, да еще и с известием, что глава контрабандистов, которого даже в расчет не принимали, воспылал желанием увидеться с нами еще раз.
Правда, известие Олеси только мне показалось важным. Разозленные бегством шпиона казаки даже обрадовались, что будет на ком зло сорвать. Переглянулись и решительно двинулись к дверям.
Не, последнее время я тоже все чаще перехожу в разряд любителей подраться, но надо ж хоть иногда головой работать, а не только саблей махать.
– Василий! Семен! Погодите…
– А теперь-то чего? – проворчал Полупуд. – Ждать, пока и эти разбегутся?
– Оно бы хорошо, конечно… – развел я руками, – но, боюсь, что так нам не повезет…
Угадал. Еще говорил, а в двери дома уже стучали.
– Хасан-ага! – донеслось снизу. – Это я – Чернота! Извини, что так поздно беспокою… Но наши друзья до сих пор не вернулись из города. Лодки на берегу… Опасаюсь, как бы чего не приключилось!
– О как? – поскреб подбородок Типун. – Откуда такая заботливость?
– Потому что дурни… – Василий недовольно дернул ус. – Не хватило ума хоть одну лодку на воду спустить. Вот Чернота и сообразил, что мы никуда не уплыли – значит, и Ворона ждать напрасно. А для него только это имеет значение. Пойду, переговорю…
– Думаю… не стоит.
Это не я, Типун остановил.
– Почему?
– Видишь ли, Василий… Как-то все слишком просто сложилось. Почему Чернота привел нас прямиком к Хасану? Я спрашивал – торговцев кожами в Кызы-Кермене несколько. Наш турок среди них не самый оборотистый. Но контрабандист о других даже не вспоминал. И прислуга Черноту хорошо знает…
– И что?
– А то, что в сговоре они могут быть. Или турок платит Черноте за таких, как мы.
– Думаешь? – дернул ус Полупуд, а потом почему-то на меня посмотрел. Типун тоже. Даже Олеся, которая больше не произнесла ни слова, и та глядела в мою сторону.
– Чего вы? Я что, самый умный? Но если мое мнение знать хотите, лучше бы Семен ошибался. Тем более что «рыбак» нам никаких писем не давал, а вот с городской стражей накоротке. Ввяжемся в драку – будем иметь дело не только с разбойниками, но и со стражниками.
– Да… – Семену мои слова понравились больше, чем Полупуду и Олесе. – С Чернотой нам сейчас лучше не встречаться. Объяснить, куда делся хозяин, будет сложно… типун мне на язык.
– Давайте уйдем не прощаясь. Василий, ты хотел сломать шкаф? Теперь это самое лучшее, что можно сделать. И чем быстрее, тем лучше.
Казака упрашивать не пришлось. Набросился на мебель, как медведь с больным зубом. Только щепки полетели.
Зря… Мог и потише.
– Эгей! Хасан-ага! Что у вас там происходит?! Помощь не нужна?!
– Либо ломайте быстрее, либо надо Черноту успокоить. Пока он весь город на ноги не поднял.
Вообще-то я имел в виду – растолкать одного из слуг и, удерживая его под дулом пистоля, заставить выйти и поговорить. Лучше негра. Ночью по его лицу ничего не понять. Но Олеся решила иначе. Видимо, и у нее, как у Полупуда, накипело. Миг, и она оказалась около окна. Еще секунда – и створки распахнулись, а вниз полетела еще одна ваза. Не задался у них сегодня день…
Внизу раздался звук удара, сдавленный стон и что-то тяжело, но мягко упало на землю.
– Твою дивизию! Ты что творишь?!
– Тихо же… – захлопала ресницами девушка.
Интересно, как надолго. Если вырубила Черноту, то время есть, пока его люди приведут атамана в чувства. А если…
Додумать до конца эту грустную мысль мне не дал ликующий вопль Василия.
– Готово! Чтоб мне ни чарки горилки не выпить больше!
Выпьет, вне всяких сомнений. Высившаяся на полу гора обломков, трухи и битой утвари, ранее бывшие шкафом, а главное – чернеющий в стене проем, из которого веяло подвальной сыростью – были этому лучшим доказательством.
– Пошли… – Типун взял со стола подсвечник с горящими свечами и, держа его так, чтобы свет падал под ноги, шагнул в
