А она, обессилев, всхлипывала, не в силах удержать слезы.
– Агасси, пора принимать лекарство! – нарушил уединение голос сиделки.
Эра мгновенно успокоилась и отвернулась, вытирая слезы. Хен Мин недовольно поморщился – девушка не привыкла показывать слабость перед другими. Она и ему-то не полностью доверяла.
– Оставьте. Я прослежу, чтобы она все выпила.
Женщина поставила поднос на каменный стол и оставила хозяина наедине с гостьей.
– Давай свое лекарство! – всхлипнула Эра.
– Повернись! Эра, это нормально – плакать. Даже для мужчины. А ты…
– А я – Прима.
О недавней истерике напоминали только покрасневшие глаза. Эра, не морщась, проглотила горький настой и сообщила:
– Я устала.
– Тогда пойдем в дом. Тебе правда надо отдохнуть.
Девушка без возражений приняла протянутую руку и, тяжело опираясь на Хен Мина, заковыляла к дверям. Ученики, занимающиеся во внутреннем дворе, старательно отводили глаза, стараясь не привлекать внимания.
– Хен Мин, – тихо поинтересовалась Эра, усаживаясь на кровать, – скажи, ты ведь теперь Мастер?
Хен Мин долго молчал, но все же ответил:
– Да. Отец умер около года назад.
– Почему ты не сообщил? – Эра не двигалась, даже отвернулась от собеседника, но голос дрожал.
– До нас ли тебе было? Ирида, Прорывы…
– Хен Мин… Если ты хочешь, чтобы я и дальше звала тебя старшим братом, никогда так больше не делай. Слышишь?
– Не буду.
Он протянул руку, чтобы коснуться напряженной спины, но пальцы сжались в кулак, так и не осмелившись дотронуться до плотной ткани куртки.
– Тебе волосы не мешают?
– Что? – не сразу поддержала смену темы Эра. – Да, но заколки…
– Так лучше?
Прежде чем Эра смогла возразить, пряди, падавшие на глаза, оказались подхвачены белой хризантемой.
– Ты считаешь, все так плохо, что мне надо носить цветы в волосах? – рассмеялась Эра.
– Ириде было плевать, кем ее посчитают.
– Она всегда делала что хотела. – Эра сняла заколку и провела по цветку ладонью. – И мы были не против.
Хен Мин грустно улыбнулся. Он хорошо помнил, как подхватывал девушку, которая теряла сознание от слишком интенсивной дыхательной гимнастики. От просьб сбавить темпы Ирида отмахивалась, продолжая доводить себя бесчисленными упражнениями. И даже когда от постоянного напряжения стала терять зрение, не прекратила. Слишком боялась, что из-за ее неумения в бою погибнет сестра. И взяла с Хен Мина обещание, что Эра никогда не узнает причину ее слепоты.
– Ты не устала?
– Нет. Разрешишь по Школе побродить?
– Вместе пойдем. Тут многое изменилось.
– Я вижу. – Эра остановилась перед пнями, вкопанными в землю. – Их больше стало?
– Рисунок «дорожки» тоже поменялся. Видишь?
Ряды деревянных чушек завивались спиралями, смыкались в круги, вились пунктирной змейкой…
– И высоту поменял…
Прямо перед Эрой вздымались в небо столбы. Толстые у основания, они сужались к вершине.
– Зачем? Это опасно. И вон то…
На высоте двух метров между столбами болталось на веревках бревно. На нем отчаянно балансировали одетые в черную одежду юноши.
– Если человек действительно хочет стать Мастером…
– Оппа, – перебила Эра, – ты изменил традициям?
– Конечно, нет! – Хен Мин выглядел так, словно она его в преступлении обвинила. – Я только слегка изменил…
– Этапы подготовки. Оппа, использовать технику хвальджанганги на такой высоте очень опасно для ученика!
