– Я завязала, – буркнула Терция. – И за свои преступления давно заплатила. Не хотелось бы ворошить прошлое, от которого ушла.
Милонский, слушая разговор преподавателей, невольно улыбнулся и вставил:
– Ну, кто-то из королей когда-нибудь огорчится, узнав, что носит вместо алмазов придорожный щебень.
– Не обеднеют, – обиделась Терция. – Настоящие камни были проданы, а деньги переданы в сиротский приют. Там нужн… – Женщина осеклась на полуслове и притихла.
Со стороны коридора кто-то подошел к двери. Входить в аудиторию не спешили, но стены вокруг опасно заходили ходуном. В нескольких местах посыпалась каменная крошка.
Госпожа Шарон сосредоточилась, манипулируя пальцами, она управляла иллюзорной Вероникой, которая сейчас панически звала на помощь.
Локальное землетрясение закончилось так же внезапно, как и началось. Лже-Вероника успокоилась и громко произнесла, так, чтобы услышали за дверью:
– Что происходит?! Нужно срочно сообщить преподавателям!
Сразу после ее слов тряска возобновилась.
Арвенариус обеспокоенно смотрел на свои плетения, которые грозили разрушиться от чужого напора, и принялся нашептывать новые укрепляющие заклинания.
Милонский покосился на свитки, раскрывать которые ему не хотелось, памятуя о крайних мерах.
Иллюзия Вероники продолжала громко и провокационно возвещать о том, что еще жива, и звать преподавателей. В какой-то момент у стоящих в коридоре сдали нервы.
Дверь сорвало с петель, и в аудиторию зашла тройка фрейлин. Очки – определители магии – у Танисы сверкали, сканируя помещение. Из стекол били два ярких луча, под которыми, словно покрытые фосфорной краской, светились магические плетения.
Практически вся комната стала походить на новогоднюю иллюминацию, особенно ярко блистала Вероника.
– Это ловушка! – выкрикнула заучка, осознав, куда она с сестрами угодила.
Только поздно.
Милонский перегородил выход энергетическим щитом.
Терция сняла иллюзию, являя первокурсницам настоящую картину.
– Сдавайтесь, – произнес Арвенариус. – Если вы сами признаетесь, мы сможем смягчить заслуженное наказание. За ваши преступления вам грозит казнь, но ходатайство Академии позволит вам провести остаток дней в монастыре сестер Смерти, а не на плахе.
После его слов мгновение назад растерянные девушки как-то гадко усмехнулись, оценив состав противостоящих им сил. Кривая ухмылка расплылась по лицу Миры, не менее хищная цвела на устах Хлои.
– Всего-то, – прищурившись, произнесла она, игнорируя предложение декана. – Два древних старика и любительница десертных ложечек?
– Признаться, в первый момент мне показалось, нас ловит лично Эридан, – расцвела Таниса. – Выходит, нас недооценили!
Сосредоточившись, девушка подняла одну из парт и швырнула ее телекинезом в стоящего ближе всех Арвенариуса.
Его щит выдержал, однако подоспевшие к атаке сестры решили помочь в добивании преподавателя – еще несколько парт неслись навстречу старику.
– Любительница ложечек, говорите, – прошипела Терция. В нее попал деревянный обломок мебели, оставив на лбу широкую ссадину. Госпожа Шарон опасно сузила глаза и зло выплюнула короткое заклинание.
Неизвестно откуда в классе появились десятки горных крыс. Опасные твари мгновенно определили, против кого нужно вести войну, и пищащей толпой бросились к фрейлинам. Красные глаза сверкали жаждой крови, а острые когти оставляли в полу глубокие выщербины.
Напуганные такой атакой фрейлины завизжали и инстинктивно бросились к выходу. Хлоя попыталась отбросить крыс волной телекинеза, только магия проходила через ряды чешуйчатых грызунов, словно нож сквозь масло.
Казалось, вот-вот звери накинутся и растерзают дочерей Фердинанда, вот только сообразительная Таниса догадалась:
– Это иллюзия!
Злодейка подняла в воздух несколько парт и с размаху отправила их в преподавательницу.
На этот раз щиты не сработали. Терцию погребло под грудой мебели, вместе с этим испарились иллюзии.
