– Оддиб я какого-то типа довбадув… – Жан осторожно ощупал лицо. – О боги, у бедя сдова дос свобан…
– А не надо было головой о лодку биться.
– Так вот во что я врезався!
– Ага, и меня до смерти перепугал.
– А ты бедя спас.
– Ну, раз в пару лет бывает и моя очередь, – хмыкнул Локк.
– Спасибо.
– Да ничего я такого не сделал. Все больше за свою шкуру опасался, да и тебе приводнение то еще подстроил… – отмахнулся Локк. – Слушай, если волны нас к югу несут, то до берега несколько миль, не больше. Вот только без весел высаживаться тяжеловато будет.
Волны, как им и положено, ретиво погнали шлюпку на юг, а высадка на берег в точности соответствовала опасениям Локка: Аматель вышвырнул лодку на черный вулканический песок, будто громадный зверь исторг из пасти надоевшую игрушку.
К западу от Лашена тянулся прибрежный тракт, называемый Темным плесом. Холодным и ветреным осенним днем по древним булыжникам тракта, взметая мокрый гравий вместо летней пыли, резво катил одинокий дилижанс, запряженный восьмеркой лошадей.
Услугами таких дилижансов пользовались богатые путники и гости Салон-Корбо, отправлявшиеся на юг, если им претила мысль о морском путешествии. Обитые железом двери, прочные ставни на окнах и надежные замки и засовы изнутри превращали дилижанс в неприступную крепость на колесах, которой никакие разбойники не страшны.
Кучер был одет в доспехи, как и охранник, который сидел рядом, не выпуская из рук внушительного арбалета, заряженного толстой стрелой, способной пробить в любом препятствии отверстие размером с храмовое окно.
– Эй! Эй, помогите! – выкрикнул невысокий щуплый человек в непромокаемом плаще, откинутом за спину; рядом, на обочине, недвижно распростерся какой-то грузный тип.
Обычно, если незнакомцы на пустынной дороге пытались остановить дилижанс, кучер просто подстегивал лошадей и проносился мимо, но сейчас на засаду было не похоже: на занесенной песком равнине, простиравшейся на сотни ярдов вокруг, спрятаться было негде, а люди у дороги выглядели не только измученными, но и безобидными – ни доспехов, ни оружия, ни разбойничьих ухваток. Кучер натянул поводья.
– Ты чего? – встревожился стражник.
– Да не спеши ты елдак в узлы вязать, – буркнул кучер. – Тебя здесь охранять назначили? Вот и охраняй. Эй, приятель, в чем дело?!
– Кораблекрушение, – воскликнул щуплый тип с исцарапанным лицом и темно-русыми волосами, собранными в хвост на затылке. – Вчера ночью. Нас на берег выбросило.
– А какой корабль?
– «Волантенова решимость», из Картена.
– А со спутником твоим что?
– Сознание потерял. Вы в Лашен?
– Ага, двадцать шесть миль, к завтрему прибудем. Так чего вам надобно?
– Подвези нас в Лашен, будь другом! Мы на запятках пристроимся. У нашего господина в лашенском порту контора, он тебя щедро вознаградит.
– Кучер! – раздался из кареты недовольный писклявый голос. – Я тебя нанял не для того, чтобы ты помогал всяким болванам, которые умудрились свой корабль потопить, и не где-нибудь, а на Амателе! Ежели тебе невмоготу, вознеси молитву за их счастливое спасение и поезжай не мешкая.
– Сударь, так ведь человека изувечило, – возразил кучер. – Он совсем плох, вон как нос опух и посинел, чисто слива…
– Меня это не касается.
– При всем уважении, сударь, но людям, попавшим в беду, принято помогать, – ответил кучер. – Вы не беспокойтесь, мы скоро поедем.
– За их прокорм я платить не намерен! И за задержку в пути тоже!
– Вы уж извините, сударь, но помочь им все одно придется, – возразил кучер.
– Твоя правда, – вздохнул стражник. – На разбойников они не похожи.
Кучер и стражник спрыгнули с облучка и подошли к Локку, склонившемуся над Жаном.
