привычную отстраненную и высокомерную маску, принцесса опустилась на полотно. Постепенно возвращались придворные. Чаще всего парочками. По раскрасневшимся щекам, растрепанным волосам и горящим глазам фрейлин можно было предположить, что процесс «пленения» проходил увлекательно.
Ага, пустили лис в курятник.
С каждым новым счастливым личиком и без того поганое настроение Тэруко портилось все больше.
Апофеозом вечера стал принц Джин, пришедший одним из последних. В первое мгновение Тэруко показалось, что он один, и она уже собиралась съехидничать по поводу отсутствия у принца охотничьих талантов, когда из-за спины Джина шагнула невысокая изящная девушка. Ее одежда пребывала в беспорядке, прическа была растрепана, а подол кимоно заляпан в грязи.
Слова торжества застряли в горле. С растерянностью и детской обидой Тэруко смотрела на «пленницу» своего жениха, и больше всего на свете ей хотелось заплакать.
Глава 9
ИСКУШЕНИЕ
Тростниковая крышка над головой снова скользнула в сторону, и Нобу внутренне напрягся. Его кормили только один раз в день, и сегодня обед уже был. А это значит…
Что именно это значит, он додумать не успел. Сверху послышался густой бас.
— А вот — свободная яма! Всего один сиделец. А ну, давай к нему!
— Так тут государственный преступник. Высокорожденный, — робко попытался возразить второй голос.
— Высокорожденный? — грозно пророкотал бас. — Почему не в камере?!
— Смесок.
— Тогда потерпит.
Сверху послышалась возня, и рядом с Нобу приземлился невысокий и круглолицый человек, обряженный в какую-то неимоверную рванину. К животу человек прижимал мятую тростниковую шляпу.
Вновь прибывший жалобно охнул, помянул мать стражника в весьма фривольном контексте и погрозил кулаком задвигающейся крышке.
До того, как в яме стало совсем темно, Нобу успел разглядеть гладко выбритый череп и хитрющую, несомненно бандитскую рожу незнакомца.
— Вот ведь скотина какая, господин начальничек городской стражи, чтоб тебя ёкай день и ночь пялили без передышки, — продолжал яриться новый заключенный. — Уже и ям свободных нет, а все туда же — облава за облавой! Пихаешь людей, как рыбу в бочку! Тыкен надутый!
Говор у него был характерный. Нобу никогда не занимался отловом мелких воров, грабителей, шулеров и мошенников, но от приятеля, раньше служившего в городской страже, знал, что именно в этой среде принято так растягивать окончания. Да и оскорбительное словечко «тыкен» вело свое происхождение с преступного дна Тэйдо.
— У-у-у, я тебя! — Дальше проследовало не лишенное поэтичности и образности обещание возлюбить господина начальника городской стражи, а заодно всех его подчиненных. В самом что ни на есть плотском смысле.
Удовлетворив таким образом хотя бы на словах жажду мести, сокамерник повернулся к Нобу.
— Ну, здоров будь, женишок. Меня Харуки звать, но друзья Харей кличут.
Юноша гневно фыркнул и отвернулся. Чтоб он, самурай из славного рода Такухати, стал водить дружбу со всяким преступным отродьем? Да за кого эта харя его принимает?
К тому же его задело обращение «женишок». Так на воровском сленге называли клиентов, посещающих публичные дома, и это неприятно напомнило о загадке, над которой Нобу напряженно думал все полторы недели, пытаясь понять, как он оказался в яме и что случилось с Уме.
Сокамерника такая демонстративная нелюбезность не смутила. Он устроился на утоптанной земле поудобнее и принялся рассуждать:
— Это все свадьба принцессы. Наш брат лихой уже и лодку оснастил — ждем гостей. Хорошее время, шумное, саке рекой льется, народ гуляет, за кошельками не глядит. И тут втемяшилось господину начальничку, чтоб его, почистить столицу! Пихает по
