Он подвел ее за руку к краю площадки. В двух шагах до обрыва Мия заупрямилась и попробовала вырвать руку.
Она думала, что не боится высоты. Оказалось, она просто никогда не поднималась достаточно высоко. Ветер шаловливо и угрожающе подталкивал то в бок, то в спину. Безжалостное солнце ослепляло. У нее начала кружиться голова. Захотелось отползти обратно к центру площадки, прижаться к каменному боку статуи, закрыть глаза. Спрятаться от этого простора и этой пустоты.
— Не бойся. — Даймё обернулся. — Ты мне доверяешь?
Девушка нерешительно кивнула и позволила ему взять себя за плечи и подвести к самому обрыву.
Стоять на краю было жутко. Еще полшага — и не будет ничего. Только короткое и страшное падение, а потом темнота. Мию начала бить нервная дрожь.
Акио обнял ее сзади, согревая, успокаивая. Девушка приникла к нему в поисках опоры, и страх отступил. Она верила ему.
— Не бойся, — повторил он шепотом на ухо. — Посмотри вниз, Мия. Это — Эссо.
Остров лежал внизу, затянутый легкой туманной дымкой. Покрытые темно-зелеными лесами горы, похожие на хребты спящих зверей, скалы, равнины. Совсем вдалеке виднелся изрезанный бухтами берег. Человеческие поселения — вписанные в ландшафт, почти неразличимые на фоне царственной северной природы.
Самый большой из Благословенных островов. Чтобы пересечь его из конца в конец, требуется две недели. Богатые земли — железо и медь, мрамор и алмазы, пушной зверь, ценное дерево, лосось в прибрежных водах. Сухие цифры из записей даймё внезапно облеклись в плоть. В эти леса и горы, рыбацкие деревеньки и шахты на востоке, в людей, которые жили, трудились, любили друг друга и рожали детей.
Малолюдная земля. Суровая, неприрученная. Слишком дик этот край, слишком холодны и темны зимы.
— А это, — Акио развернул девушку лицом к статуе орла, — мой первопредок.
Мия округлившимися от изумления глазами посмотрела на статую.
— Такэхая? — недоверчиво спросила она.
Он кивнул.
— Все высокорожденные — потомки богов, Мия. Раньше у Такухати был обычай. Глава клана должен был прийти сюда со своей избранницей. Считалось, что, если девушка окажется недостойной, мой первопредок оживет и сбросит ее со скалы.
Девушка вздрогнула, а он снисходительно улыбнулся:
— Не бойся. Такого не случалось ни разу, это просто легенда. Шли годы, браки по любви уступили место политическим союзам. Обычай знакомить избранницу с основателем рода был забыт. Но иногда приходит время вспомнить забытое. Это, — даймё протянул руку в сторону обрыва, — моя земля. И я хочу, чтобы ты стала ее хозяйкой.
Мии показалось, что она спит.
Это было абсолютно немыслимо и невозможно. Должно быть, она ослышалась. Или это все сон, сладкие грезы.
Или он смеется над ней.
Даймё не женятся на безродных гейшах. Никогда. Даже в сказках.
Она зажмурилась крепко-крепко, не пуская в сердце кипучую, сумасшедшую радость, страшась поверить в невероятное.
Так не бывает! Просто не бывает, и все!
Мия даже ущипнула себя — яростно, со всей силы, чуть выше локтя. Стало больно до слез, она ойкнула и открыла глаза.
Акио все так же обнимал ее за плечи, защищая от ветра и жути близкого обрыва. Лицо его было серьезным — ни следа насмешки, только напряженное ожидание.
Она заглянула в его глаза и почувствовала, что тонет, растворяется в синеве.
Быть его женой! Рожать детей, похожих на него — таких же красивых и гордых. Всегда ощущать его защиту, заботу. Подчиняться его властности. Помогать во всех делах, ободрять, когда он расстроен, вместе с ним встречать счастье и беды, любить его ночами… И просто быть с ним!
Ее безнадежная, безумная, обреченная мечта.
— Но как же… — пробормотала она, запинаясь. — Вам же нужен наследник…
Акио помрачнел и стиснул зубы.
— Ты родишь мне наследника.
Девушка покачала головой:
— У него будут черные глаза. Как у меня. Вы не простите мне…
— Я не прощу себе! — перебил он ее резко. — Не прощу, если потеряю тебя. Не в магии честь даймё, и не магия делает самурая самураем. Ты родишь мне сына, Мия, и я воспитаю его как мужчину. Никто не посмеет сказать, что он недостоин быть
