чем она.
– Я скучаю по тебе, – беспомощно проговорила Эрис.
– Я скучаю по тому, как все было, – ответил Эверетт, и у Эрис защемило сердце.
Ей хотелось встряхнуть его, крикнуть: «Посмотри на меня», сказать: «Мне тоже больно, но я не хочу тебя терять!» В ее модифицированных янтарных глазах появились слезы. Но остатки гордости заставили Эрис сдержаться и промолчать.
– Прости. Мне просто нужно время, – повторил Эверетт. – Прошу тебя.
Эрис кивнула. Ей казалось, будто она падает с огромной высоты. Девушка не знала, что станет с родителями и захочет ли отец снова увидеться с ней.
Она направилась назад, к переполненному лифту. Но даже среди бушующего моря людей Эрис чувствовала себя ужасно одинокой.
Райлин
«Это ничего не значит», – подумала Райлин, во второй раз за прошедшие три дня поднимаясь к квартире Корда Андертона. Не верилось, что после всего случившегося она вернулась. К тому же – по собственному желанию.
Прошлым утром, когда развеялся дурман от коммуналов и испарился гнев, Райлин включила планшет и обнаружила, что разбогатела на двести пятьдесят нанодолларов. Были ли пятьдесят лишних нанодолларов чаевыми от Корда Андертона или же попыткой компенсировать тот случай?
Райлин колебалась, заплатить ли за жилье или банку, но, увидев, как вырос долг, выбрала банк. К тому же с хозяином квартиры всегда можно было договориться. Обычно он делал Райлин и Криссе поблажки, потому что знал их маму.
«Привет, Фентон, – написала Райлин, отправляя мгновенное сообщение. – Хотела предупредить, что заплачу за этот месяц через пару недель».
Они еще и за прошлый месяц не заплатили, вдруг с неловкостью вспомнила Райлин, но уже слишком поздно: она перевела деньги на банковский счет.
«Мне правда очень жаль, – написала она, надеясь, что застанет Фентона в хорошем настроении. – Этого больше не повторится».
Затем, переступив через гордость, позвонила Корду.
Он ответил после пятого гудка. Девушка вздрогнула, надеясь, что голос не задрожит.
– Привет, это Райлин. Майерс, – неуклюже добавила она.
– Райлин. Как… неожиданно.
Казалось, ее звонок развеселил Корда. Райлин изо всех сил сдерживалась, но перед глазами возникло его лицо с покрасневшей от удара щекой.
– Насчет прошлой ночи…
Сидя за кухонным столом, Райлин водила пальцем по мятой рекламе хлопьев «Лейтер-гейторс» в старой дешевой инстагазете. Мультяшные аллигаторы больше не танцевали, только зловеще мигали глазами и дергали хвостами. Девушка сделала глубокий вдох и снова заговорил:
– Хочу извиниться. Тогда я очень устала и восприняла все слишком близко к сердцу. Прости.
– Слова ничего не стоят. Если правда хочешь извиниться, докажи это.
Райлин хлопнула ладонями по столу:
– Ты всерьез думаешь, что после…
– Майерс, выкинь из головы этот мусор, – сказал Корд, растягивая ее имя в свойственной ему манере. – Я хотел попросить тебя поработать еще. Не знаю, встречала ли ты моего брата, Брайса, но на этой неделе он здесь, а от него страшный бардак.
– Да, конечно. Оплата та же? – с осторожностью спросила Райлин.
Она сама собиралась предложить свои услуги: увидев утром пополнение счета, она поняла, что должна выжать из Корда как можно больше денег. Однако инициатива снова исходила от него.
– Само собой. Я отправлю тебе форму. Твое право решать, носить ее или нет, – усмехнулся Корд.
Райлин закатила глаза, собираясь ответить, но он уже отключился.
И вот утром в понедельник она стояла здесь, ожидая, когда Корд Андертон ответит по интеркому и впустит ее. Райлин неловко одернула бесформенное черное платье и белый фартук, который вчера доставил дрон. Она уже отпросилась с монорельсовой станции у Буза, своего босса, сославшись на плохое самочувствие. У Райлин даже было официальное «доказательство»: они с сестрой давным-давно снабдили свои медицинские детекторы ложным диагнозом – назофарингитом. Девушка не знала, как долго
