Ватт кивнул, хотя раньше не слышал ни одной песни в стиле кантри.
– И что думаешь о новом альбоме Джейка? – с интересом спросила Эйвери.
– Мне нравится, – осторожно ответил Ватт, читая комментарий Эйвери, который та пару недель назад отправила Атласу. – Правда, он не такой классный, как ранние песни. Моя любимая – «Crash and Burn»[5].
– И я так считаю, – потрясенно ответила Эйвери, потом, к удивлению Ватта, промурлыкала припев: – «Я не сойду с ума, между нами давно ничего нет, ты можешь упасть и сгореть…»
Пела она низким голосом с соблазнительной хрипотцой, чего Ватт не ожидал.
– «С кем-то другим…» – выдавил он, пропев последние слова вместе с ней.
Эйвери засмеялась.
– Так что привело тебя сюда? – спустя секунду спросила она.
Все в этой девушке очаровывало: и ее смех, и неожиданное пение.
– Встречаюсь с друзьями, хотим поиграть в «Волшебников».
– Раньше я тоже любила эту игру. Помнишь момент, когда нужно выдернуть меч из камня?
Ватт распахнул рот, чтобы солгать – Надя открыла для него карту «Арены» с описанием этой сцены, которую добыла с любительского сайта, – но по какой-то причине он передумал.
– Вообще-то, я никогда еще здесь не играл, – признался он.
– Правда? – Казалось, Эйвери сильно удивилась. – Что ж, тогда не буду портить удовольствие. Но вот тебе совет: когда алхимик предложит зелье, бери самый маленький кубок.
– Это поможет выиграть?
– Нет, все они переводят на следующий уровень. Просто этот самый вкусный, – с серьезностью проговорила Эйвери, и Ватт улыбнулся. – Кстати, я – Эйвери, – запоздало представилась она.
– Эйвери, – повторил он, словно и не рылся в ее профиле. – А я – Ватт.
Она обернулась и бросила взгляд на дверь. Ватт понял, что вот-вот может потерять ее.
– А во что играла ты? – Он кивнул на пистолеты, прикрепленные к ее талии.
– В инопланетян, – пожала плечами Эйвери. – Просто захотелось глотнуть свежего воздуха.
Следуя совету Нади, Ватт кивнул, хотя самому ему казалось, что нужно что-то произнести. Однако сейчас Надя следила за дыханием и пульсом Эйвери и полагала, что та заговорит сама, если дать ей шанс.
– Просто иногда все так… утомляет, понимаешь? – Эйвери отвернулась, теребя тактильную перчатку.
Ватт замешкался. «Надя?» – позвал он. Ватт не привык смущаться из-за девушек, особенно таких роскошных. Он по опыту знал: чем красивее девушка, тем проще ее натура.
– Что ты имеешь в виду?
– Не кажется ли тебе иногда, что другие считают, будто знают тебя, а в действительности не понимают о тебе самого главного?
– Вообще-то, да.
Никто не знал про Надю, которая была крепко, неразрывно связана со всем, что Ватт думал, знал и делал. Ему стало интересно, что за секрет хранила Эйвери. Но в любом случае вряд ли это страшнее кванта в мозгу.
– Прости. Не знаю, зачем сказала это.
Эйвери вернулась к официальному, отстраненному тону, каким попросила у Ватта драже. Парень резко поднял голову и увидел, что она вновь собирает волосы в хвост. На него повеяло ароматом лавандового шампуня.
Эйвери закрывалась от него, прятала свою слабую сторону, которую он мельком увидел. Ватт лихорадочно перебирал в мыслях, как остановить ее. Она не могла уйти, не сейчас.
– Эйвери, – произнес Ватт.
Пискнул ее браслет, сообщая, что она слишком долго пробыла вне игры. Если она задержится в зоне ожидания, то ее не пропустят на арену.
– Похоже, мне пора назад. – Эйвери слегка улыбнулась, но Ватт не увидел прежней теплоты.
– Пока ты не ушла, можем мы обменяться фликер-контактами? – Ватт поднялся, чувствуя себя не в своей тарелке.
Так неуверенно он общался с девушками до Нади.
– Ах… конечно. – Эйвери подождала, пока их линзы установят контакт, позволяя обмениваться фликерами и импульсами. – Еще увидимся, – проговорила она и надела шлем.
