хочет тратить деньги Эверетта, поэтому они и переехали. Но что плохого, если Эрис останется в «Высоте»?
Затем она вспомнила слова матери: что теперь отец задает тон их последующего общения. Возможно, поэтому Каролина предпочла удалить Эрис из «Высоты» – чтобы она случайно не натолкнулась там на Эверетта.
«Неужели все взаправду?» – с легким потрясением подумала Эрис, хотя понимала, что рано или поздно это случится. Ее жизнь разваливалась на части, на крошечные позолоченные кусочки.
Эрис открыла рот, но не издала ни звука. Да и что она скажет друзьям? «Простите, девчонки, я не могу пойти в „Высоту“, потому что я теперь слишком бедная?» Все залетели в лифт до девятьсот тридцатого этажа, потянув обессиленную Эрис за собой. Она продолжала кивать, но больше не следила, кто что говорит. В голове крутились всяческие отговорки, предлоги для бегства – один нелепее другого. Снова нужно на стажировку в офис отца… Корд позвал на свидание… Родители посадили под домашний арест после субботней вечеринки и установили на линзы следящий монитор, чтобы знать обо всех ее передвижениях…
Компания двинулась по мощеной тенистой аллее, обрамленной дубами, которая вела ко входу в «Высоту». У Эрис закружилась голова, дыхание стало прерывистым. Она не могла зайти внутрь. Как ей вынести жалость на лице Джефри, когда он вежливо, но твердо скажет, что для нее вход запрещен? Любопытные взгляды и перешептывания подруг, когда те все поймут? Ее затошнило от одной этой мысли. Однако ноги сами несли Эрис вперед, навстречу катастрофе, а на лице застыла вымученная искусственная улыбка. Вот Риша и Леда направляются к лифту и стартуют вверх, на этаж для йоги. Минь задержалась, дожидаясь Эйвери, которая вопросительно смотрела на Эрис…
– Мне нехорошо! – выпалила она. – Думаю, я лучше пойду домой.
– Ты уверена? – нахмурилась Эйвери.
– Не волнуйся, Эйвс, – язвительно усмехнулась Минь. – Она собралась на индивидуальную вечернюю тренировку. С Кордом.
Эрис вздрогнула при этих словах. Обычно ее не заботили колкие замечания Минь, но из-за всего этого было сложно сохранять спокойствие. И почему Минь называла Эйвери Эйвс? Все знали, что так к ней обращается Атлас.
– Не груби, пожалуйста, – сказала Эрис, стараясь скрыть обиду. – Мне правда нездоровится.
– Остынь, Эрис, я просто пошутила. – Минь сощурилась. – Ты и правда выглядишь неважно.
– Да оставь ты уже меня в покое! – огрызнулась Эрис, отбросив в сторону любезность.
Минь взглянула на Эйвери, словно ожидая возражения, но та лишь вздохнула:
– Встретимся наверху. – Не глядя на Минь, Эйвери сунула руку в ярко-красную сумку-хобо.
Минь сердито дернула головой и прошествовала к лифту.
– Вот же он! – Эйвери с триумфом достала серебряный медицинский детектор.
Эрис отпрянула.
– Все в порядке, правда, – настойчиво проговорила она, но Эйвери уже водила детектором над головой и торсом Эрис, ее запястье мигало, как игрушка.
Через мгновение прибор пикнул, собирая воедино информацию об основных жизненных показателях Эрис, а лампочка на конце предательски загорелась ярко-зеленым светом. Означало это идеальное состояние здоровья.
– Очевидно, ты просто устала. – Спокойный голос Эйвери раздражал. – Может, посидишь возле бассейна? Или сделаешь массаж лица, пока мы на йоге? А позже вместе выпьем смузи.
– Нет, спасибо, – натянуто проговорила Эрис.
– Не обязательно было срываться на Минь, – мягко упрекнула ее Эйвери. – Знаю, она глупо пошутила, но вряд ли хотела тебя обидеть.
Охваченная яростью, Эрис покачала головой. Подруга ничего не понимала. Она, как и всегда, беззаботно витала над мелкими проблемами других в своем дворце на тысячном этаже, в то время как Эрис лишилась всего. За всю их дружбу, до нынешнего момента, Эрис никогда не испытывала неприязни к Эйвери.
– Знаешь, я правда нехорошо себя чувствую, – повторила девушка с нажимом на каждое слово. – Я еду домой.
Она поймала понимающий взгляд Джефри, и ей вдруг захотелось закричать.
– Хорошо. Позвонишь мне попозже? – обеспокоенно спросила Эйвери, но давить не стала.
Эрис развернулась перед входом в клуб, размышляя о долгой удручающей дороге до сто третьего.
Она не прошла и половины квартала, когда мир стал расплываться перед глазами. Эрис сердито смахнула слезы, которые теперь текли быстрее, сопровождаемые мерзкими всхлипами. Ничего не видя, она свернула в переулок, чтобы привести себя в порядок.
Кто она теперь? Только не Эрис Додд. Это имя ей не подходило, как и душная тесная квартирка на сто третьем. Девушка скрестила руки на груди, крепко обнимая себя, и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в чувство. По крайней мере,
