шутку для Эйвери, потом со вздохом опустила стилус.
В их отношениях с Эйвери появилась напряженность. Леда не знала, дело ли в вечеринке Корда – может, Эйвери до сих пор обижалась, что Леда не рассказала ей правду про лето, – или же в Атласе. Во время игры в ДР подруга вела себя странно. Даже исчезла на какое-то время.
Леда пыталась понять, огорчилась ли Эйвери, что Леда не посоветовалась сперва с ней и пригласила Атласа на свидание. Наверное, Эйвери испытывала неловкость, что лучшая подруга стала встречаться с ее братом. Но все же приняла ситуацию слишком близко к сердцу.
«Одно дело – если подруга встречалась с твоим братом, а если переспала с ним?» – вдруг подумала Леда. Ей стало нехорошо. Знала ли Эйвери про Анды? Это объяснило бы ее поведение: она злилась, что Леда лишилась девственности с Атласом и ничего не сказала своей лучшей подруге, его сестре.
Но как можно было рассказать об этом, если Эйвери чересчур пеклась о брате?
Леда взглянула на Эйвери, желая понять ее мысли. Может, извиниться? Но вдруг Эйвери не знает обо всем? Тем более не хотелось идти прямиком к Атласу и спрашивать, не рассказал ли он сестре об их ночи.
Внезапно Леда ощутила прежнюю потребность в ксенпергейдрене. Внутренний голос шептал: с ним она найдет ответы, наркотик развеет все тревоги. «Я справлюсь сама», – повторила Леда, но эта мантра уже не успокаивала так, как в Сильвер-Бей.
Может, Надя вычислит, что происходит с Эйвери? Последние несколько дней хакер отслеживал все передвижения Атласа, предоставлял копии фликеров и выписки из бит-банка, но ничто не помогало. В этом не было вины Нади. Атлас сам слишком скрытничал, и вся информация не приносила пользы.
Эйвери подняла голову и встретила ее взгляд. Леда отвернулась, раздосадованная, что подруга заметила, как та пялится на нее. С неприязнью вспомнила о начале учебного года в седьмом классе, когда она постоянно переживала, что о ней думают окружающие.
По сравнению со средними этажами верхи Башни были роскошными, высокотехнологичными и непомерно дорогими. Одноклассники Леды делали все с поразительной скоростью, шутки неким тайным кодом пробегали между ними. Леде хотелось узнать, о чем они говорят, кому адресуют свои комментарии. Особенно пристально она наблюдала за одной женской компанией, излучавшей уверенность и важность, а возглавляла ее высокая блондинка по имени Эйвери Фуллер, неестественно идеальная девушка. Леде ужасно хотелось присоединиться к ним.
Вскоре она узнала, что некоторые ребята для помощи в учебе принимают ксенпергейдрен – успокоительные таблетки, которые пила и ее мать.
Достать мамины таблетки оказалось очень просто. Родители Леды настолько ей доверяли, что не активировали биосистему безопасности на сенсорных поверхностях новой квартиры. Ночью, пока они смотрели голографическую передачу, Леда проскользнула в их ванную и взяла из аптечки ксенпергейдрен. Вытряхнула на ладонь две таблетки и за считаные секунды вернулась в холл. На следующий день приняла одну перед школой.
Внезапно мир приобрел яркие, четкие очертания. Мозг работал со сверхсветовой скоростью, выдергивая из долговременной памяти факты, которые Леда, казалось бы, забыла, и обращая внимание на мельчайшие детали окружающего мира. Девушка почувствовала себя намного увереннее. Когда за обедом она подошла к Эйвери и спросила, можно ли подсесть к ней за столик, та улыбнулась и ответила «конечно». Благодаря ксенпергейдрену Леда смеялась над шутками и говорила то, что нужно. В тот момент она поняла, что ее приняли.
В последующие годы она продолжала употреблять таблетки, покупая их у дилера по имени Росс, чтобы не попасться за кражей маминых. Леда старалась ограничить себя, принимая наркотик только перед экзаменами или крупными вечеринками, в повседневной жизни она в них больше не нуждалась, поскольку водила дружбу с Эйвери. Однако Леде нравилось ощущение, которое ей приносили таблетки. Она становилась проницательнее, умнее, прозорливее, подмечая нюансы ситуации и обращая их себе на пользу. Такая Леда могла сообразить, как получить желаемое.
Конечно, за исключением Атласа.
Девушка вздрогнула, возвращаясь к реальности. Все вокруг вставали, скрипя стульями, и разбивались по парам для лабораторной работы. Леда повернулась к Эйвери, но та стояла к ней спиной и разговаривала с Сидом Пинкельстайном.
– Эйвери? – Леда похлопала подругу по плечу. – Мы же работаем вместе, так?
– Я уже пообещала Сиду, – извинилась Эйвери. Парень стоял со смущенным видом, не веря, что ему так повезло. – Одиннадцатый класс, подготовка к колледжу и все такое. Я очень хочу получить максимальный балл, – протараторила она. – Прости.
