Эрис знала, что это ее фирменный прием – посмеяться, надеть рубашку и уйти как ни в чем не бывало. Отказ Корда лишил ее всякого самообладания. В уголках глаз защипало от слез. Эрис раздраженно пыталась прогнать их. Ей совсем не хотелось плакать при Корде.
– Могу я просто побыть здесь немного? – жалобным голосом спросила она.
Сейчас Эрис мало заботил флирт, ей лишь хотелось уютно устроиться под дорогим покрывалом на суперпенистом матрасе и проснуться, когда сквозь окна квартиры пробьются первые солнечные лучи.
– Все в порядке? Хочешь, я позову Эйвери?
Эрис словно дали пощечину. Она поняла подтекст: «Какие бы проблемы у тебя ни были, меня они не касаются». Корда интересовала лишь веселая, кокетливая, счастливая Эрис. Конечно, официально они не встречались, он ей не бойфренд, но она думала, что Корд готов хоть немного позаботиться о ней – хотя бы в качестве друга.
– Ты что-нибудь испытываешь ко мне? – выпалила она и вздрогнула: прозвучали эти слова визгливо и навязчиво. – Не бери в голову. Забудь, – запинаясь, проговорила Эрис, но было поздно.
Выпрямившись, Корд посмотрел ей в глаза.
– Эрис, прости меня, – сказал он со всей искренностью. – Я думал, мы на одной волне.
– Так и есть! – выкрикнула она, но он покачал головой.
– Я думал, нам весело вдвоем. Сейчас я не готов на серьезные отношения. Прости, – с сожалением повторил он. – Думаю, лучше все закончить прежде, чем мы навредим друг другу.
Эрис хотела сказать, что не против непринужденных отношений, но остановилась. Она не могла растоптать свою гордость. Быстрыми, выверенными движениями девушка застегнула рубашку и пригладила волосы.
– Конечно. До встречи, – добавила она самым спокойным голосом, на какой была сейчас способна.
– Увидимся, – с некоторым уважением ответил Корд, будто не ожидал, что она воспримет все так легко.
На выходе Эрис поняла, что с завтрашнего дня ее не будет в списке привилегированных посетителей. «Ну и ладно», – подумала она, сама удивляясь своему равнодушию. Эрис не сильно огорчилась из-за разрыва – если его можно считать таковым, ведь они с Кордом даже не встречались.
В сравнении с тем, что она недавно потеряла, это казалось пустяком.
Леда
На следующий день Леда стояла в восточном «саду камней» на окраине студенческого городка. Там было тихо и холодно. Практически никто туда не забредал. Единственный шум шел от крошечного бота-садовника, составляющего камни в определенной последовательности, и от фонтана, жизнерадостно бурлящего в углу.
Она ждала Эйвери. В этой четверти обе ходили на практику по химии: еще весной они сами выбрали себе такой предмет. Подруги всегда совмещали свои занятия по естественным наукам и встречались здесь, в дзен-саду, перед первой лабораторной работой, чтобы прогуляться и обсудить предстоящую практику. Эта традиция закрепилась с восьмого класса.
Леда нарезала круги по саду, следя за временем по школьному планшету и терпеливо дожидаясь. На территории школы линзы не работали, поэтому связаться с Эйвери она не могла. Бот-садовник принялся разбирать завитки, которые выложил на земле, заменяя их крошечными квадратами. Сквозь люки над головой лился естественный солнечный свет, просачиваясь внутрь благодаря системе зеркал Башни. Леда с досадой закусила губу. Какой бесполезный сад! Как здесь можно ощутить дзен, когда это глупое создание постоянно перебирает камни?
Эйвери все не появлялась. Леде пора было уходить, но сперва она шагнула вперед и яростно пнула бота. Тот пролетел по дуге и приземлился на спину с греющим душу треском. Его колеса беспомощно закрутились. Будь здесь Эйвери, она бы посмеялась. От этой мысли Леда огорчилась еще больше. Она оставила бота и заторопилась к крылу естественных наук.
Леда добралась до класса химии, как раз когда тройной звонок ознаменовал начало урока. Эйвери сидела во втором ряду, небрежно скрестив длинные ноги.
– Привет, – прошептала Леда, занимая пустующее место рядом с подругой. – Я искала тебя в саду. Ты что, забыла?
– Ах да. Прости. – Эйвери развернулась лицом к классу и приготовила стилус, чтобы вести записи на планшете.
Леда сдержала язвительный ответ, пытаясь сосредоточиться на вводных словах профессора Питкина. Он был кандидатом наук по материаловедению и являлся автором национального учебника по химии. По этой причине родители платили за обучение в Беркли – преподаватели были ведущими специалистами в своей области. Теми, кто записывал видео с лекциями, которые транслировали для остальных, а не обычными школьными учителями. Но, взглянув на профессора, Леда подумала лишь о его лысой макушке и раскрасневшемся лице – он напоминал перезревший лиловый фрукт. Профессор Слива, как его называли. Она принялась писать
