ароматом, пляску света на поверхности искусственной воды. В такой глубине парка стен было не видно. – Здорово, что на несколько миль здесь можно никого не встретить, – проговорила она и тут поняла, как это прозвучало. – Конечно, я не имела в виду тебя.
– Нет, я понимаю, о чем ты, – согласился Ватт. – Сложно поверить, что мы сейчас в помещении, да?
Эйвери улыбнулась:
– Ну а ты, тренируешься?
– Всего лишь к следующей игре в «Волшебников», – непринужденно ответил Ватт. – И…
– А давай наперегонки?
– Что?
Но Эйвери уже бросилась сломя голову по дорожке. Через долю секунды Ватт помчался следом, благодаря свои футбольные матчи. Бегала Эйвери отлично. Может, в ДНК ее родителей случайно обнаружили некий ген быстрого сокращения мышц?
Наконец на дорожке к лифту она сбавила темп. В древесном пне поблизости был спрятан небольшой фонтан.
– Спасибо. – Эйвери широко улыбнулась, споласкивая лицо. По изгибу ее шеи побежали капельки, исчезая на груди. – Я так давно не бегала наперегонки.
– Я тоже, – искренне отозвался Ватт.
Зрачки Эйвери расширились: она что-то смотрела на линзах, возможно входящий фликер.
«Сейчас или никогда», – подтолкнула Надя.
– Эйвери… – проговорил Ватт и немедленно отругал себя за вопросительную интонацию. – Может, встретимся на выходных?
– Ох, на этой неделе я устраиваю шикарную вечеринку в честь дня рождения моей подруги Эрис. – Эйвери отставила ногу назад, делая растяжку.
На секунду Ватту показалось, что его отшили. Но потом…
– Если хочешь, приходи.
– Да, конечно, – ответил Ватт, пытаясь скрыть радость. – В смысле, с удовольствием.
– Отлично. Это будет в «Баббл-зале», вечером в субботу. – Эйвери вновь нагнулась глотнуть воды из фонтана, потом развернулась и пошла в обратном направлении. – Тогда до встречи.
– Увидимся, – сказал Ватт, глядя, как она исчезает за деревьями.
Райлин
Райлин стояла за прилавком закусочной на монорельсовой станции, не ведая, что в нескольких милях над ее головой молодежь с верхов суетится из-за вечеринки в честь восемнадцатилетия Эрис Додд-Рэдсон, затеянной Эйвери Фуллер. Но даже знай Райлин об этом, эти имена ничего бы ей не сказали. Зато в одном она не сомневалась: нельзя так рано вставать по субботам.
И все же она была здесь, на работе, теперь казавшейся в сто раз хуже.
Целую неделю Райлин трудилась у Корда. В ящики она больше не лазила после того происшествия в спальне и поцелуя, но не могла о нем забыть. Каждое утро она отпрашивалась из закусочной и спешила в верхнюю часть Башни, к Андертонам. Криссе и Хайрелу сказала, что все дело в деньгах: своим заработком она оплатила аренду за несколько месяцев и спасла их с сестрой от выселения. Хайрел говорил, что пока ему не удалось продать споук, но Райлин это больше не заботило. Теперь она жалела, что украла таблетки.
Однако, если честно, деньги служили не единственной причиной. Был еще сам Корд. В их общении что-то изменилось, появилась неловкость, и это интриговало Райлин. Днем он возвращался домой пораньше и всегда останавливался пообщаться с ней перед уходом, интересовался семьей, работой на монорельсовой станции. Спрашивал, почему она забросила учебу. Корд купил еще жевательных человечков и оставил их на столешнице. Как-то Райлин застала его на диване в гостиной – он дремал с мечтательной улыбкой на губах, той самой, какую она видела на его лице при просмотре семейного голографического видео. Но в присутствии брата он вел себя иначе, принимал суровый вид. Райлин не могла дождаться, когда же Брайс уберется восвояси. Правда, и ей придется исчезнуть вслед за ним.
А вчера позвонил Буза, ее босс из монорельсовой закусочной, и сказал, что больше ей отгулов не даст, что бы там ни показывал медицинский детектор.
– Обратись к врачу или возвращайся к работе, – прорычал он и повесил трубку.
Сильно расстроенная, Райлин отправила Корду сообщение, что не сможет прийти.
И вот теперь она вернулась в дурно пахнущую, неприглядную реальность. Наверное, так проще. Лучше уйти сейчас, пока у нее есть нормальная работа, чем лишиться халтуры, когда Брайс вздумает покинуть город и ей будет некуда податься.
– Майерс! – окликнул Буза, проходя мимо. – Взбодрись!
