Платформа поднялась выше, паря над головами гостей и направляясь в главный зал.
Внезапно громкая музыка стихла. Зал наполнился шепотом, все в предвкушении смотрели на Эрис. Ей казалось, что еще немного и она лопнет от счастья.
– Спасибо всем, что пришли, – сказала девушка в микрофон, и гости дружно закричали. Она подождала, пока не стихнут возгласы, наслаждаясь вниманием к себе. – Спасибо Эйвери за организацию.
Подруга вышла вперед, по залу пронесся ее усиленный микрофоном голос.
– С днем рождения, Эрис! – воскликнула она.
– Продолжение вечеринки будет позже! – вклинилась Минь, выходя вперед и многозначительно глядя на Эрис. – Но полагаю, не у тебя дома, так?
Эйвери среагировала первой:
– Эрис не устраивает вечеринку, но мы могли бы собраться у меня…
– Да, вполне логично. Я так и подумала, что Эрис не сможет устроить вечеринку, учитывая, что ее отец продает квартиру. Моя мама, брокер, как раз занимается ее оценкой. – Минь с невинным видом повернулась к Эрис. – Полагаю, вы не делаете ремонт, как ты всем рассказывала?
Эрис затошнило: она поняла, что происходит. Все из-за Корда, язвительного комментария перед йогой на прошлой неделе и других бесчисленных нападок в адрес Минь. Кажется, Эрис сама навлекла на себя беду.
– Мы думали об этом, но потом…
– Я хотела организовать продолжение твоей вечеринки в «Нуаже», – неумолимо проговорила Минь, – но на ресепшене по особым мероприятиям мне сказали, что ты там не живешь. – Толпа зашелестела. Эрис поняла, что краснеет. – Так что же, Эрис, где ты живешь?
– Ну, мы переезжаем…
– С днем рождения! – прокричала Эйвери.
Она вскинула руки, зажигая сделанные на заказ свечи с розовым пламенем. Вновь заиграла музыка, но уже не так бойко. Эрис видела, как гости перешептываются и проверяют информацию на линзах. Минь дала толчок, и теперь ненасытная машина сплетен жаждала ответов.
Глаза Эрис защипало от слез. Она окинула взглядом вечеринку, из-за которой так радовалась; при виде красивых и дорогих пузырей со спиртным она внезапно ощутила себя самозванкой. Прежняя жизнь больше ей не принадлежала. Эрис стала никем, а после бала отправится домой в тесную квартирку, кишащую тараканами, двумя милями ниже. В прежние апартаменты она теперь не могла вернуться, поскольку отец, очевидно, собирался их продать. Эрис знала, что он остановился в «Нуаже», но не предполагала, что их квартира причиняет ему боль из-за витавших там, словно призраки, воспоминаний. Девушке стало тоскливо от мысли, что дом ее детства, скорее всего, безвозвратно потерян.
А теперь последний фрагмент ее прежней жизни рассыпался на кусочки. Она больше не Эрис Додд-Рэдсон.
Музыка стихла.
– Эрис, загадай желание! – радостно сказала Эйвери, но Эрис покачала головой, не в силах заговорить. – Эрис… – Эйвери тронула ее за руку, но было слишком поздно.
Девушка развернулась и, ничего не различая перед собой, выбежала из «Баббл-зала». Все видели, как по лицу ее ручьями текут слезы.
Леда
– Вот ты где.
Леда решительно прошагала к Эйвери: та стояла в одиночестве, попивая из пузыря. На лицо ее падал голубой свет, подчеркивая блеск-макияж на губах и веках и превращая ее в неземное создание. Большинство девчонок пользовались такими блестками, но только не Леда. На ее смуглой коже выглядели они по-клоунски.
– Привет, Леда, – устало проговорила Эйвери, собираясь отвернуться.
– Ты серьезно?
Леда схватила подругу за запястье. Ей надоело притворяться, что ничего не происходит. Она уже пыталась поговорить с Эйвери после поцелуя с Атласом, повергшего подругу в шок, но та затерялась в толпе. Пришлось ждать, пока Эйвери не спустится с парящей платформы «праздничного торта», на которую Леду, кстати, не позвали. Боже, она так отчаялась, что решилась спросить совета у Эрис! А что еще оставалось делать?
Эйвери сощурила глаза:
