— Я все слышала. Ты теперь у Кубача в подразделении. Это хорошо, — прошептала она. — Но что заставило отца тебя перевести?
— Кубач Саботеевич заступился, — Трихон погладил волосы девушки. — По его мнению, мой бывший командующий привносил в служебные отношения личную неприязнь и поэтому не мог адекватно оценивать поступок подчиненного. Об этом он и сказал твоему батюшке. В доказательство припомнил драку на Горке.
Тиса огорченно цокнула языком.
— Витер теперь этого так не оставит.
— Мне не привыкать.
— А эти несчастные каторжники. Я так поняла, они сгорели? Это правда?
— Похоже на то, — Трихон отвернул лицо, глядя на пучки подвешенных к потолку лекарственных трав.
— Боже, какая ужасная смерть… — Сердце ее заныло от жалости к незнакомым людям. — Отец поехал туда…
Трихон снова взглянул на девушку, собирался что-то сказать. Вместо этого опустил голову, взял ее ладонь в свои прохладные руки и погладил большими пальцами по гладкой коже. Затем поднес к губам раскрытую ладошку и поцеловал.
Тиса улыбнулась, провела рукой по ершистому чубу.
— Я заступаю в станицу.
— Ты? — удивилась она. — Но еще не прошло полгода, как ты в части. Новичков туда не берут.
— Старшина решил, что я готов к службе на заставе, — юноша пожал плечами. — Поэтому скоро мне придется уйти.
Он посмотрел ей в глаза.
— Сейчас? Ты уходишь прямо сейчас? В эту ночь?
Парень кивнул. Войнова погрустнела. Четыре дня без любимого — это не то, о чем она мечтала. Заметив ее настроение, Трихон нежно притянул девушку к своему телу.
— Ты будешь меня ждать?
— Ты знаешь, что да, — вздохнула Тиса.
— Тогда мне все по плечу. — Он коснулся губами ее виска, и она потянулась навстречу ласке.
Дождь усилился и заколотил по деревянному карнизу, но двоим хватало тепла, чтобы обогреть сердца.
Глава 26. Лесник
Стоит лишь поразиться, как быстро распространяются слухи. Уже на следующий день все кому не лень в части судачили о погибших беглых. Тиса избегала этих сплетен, как могла, чтобы лишний раз не дразнить дар, который в эту ночь, надо сказать, вел себя смирно и видениями не тревожил. От осознания, что она не увидит Трихона в ближайшие дни, мир слегка потерял краски. И этому способствовал хмурый денек. Дождь уже не лил, но двор наводнили лужи, которые приходилось обходить, играя с жадной грязью в перетягивание калош.
Травница намеревалась до обеда, как и планировала, заняться приготовлением силуча, но дед Агап куда-то запропастился. Глафира не смогла ответить, где он. Лишь сказала, что старик быстро собрался и ушел, наказав заботиться о малыше. Женщина пожаловалась, что, присматривая за ним, не успевает приготовить обед. И помощница лекаря осталась в приемной с маленьким пациентом. Болезнь еще не полностью его отпустила. Тиса покачивала ребенка на руках и поила его отваром.
— Мама? — еле слышно произнес робкий мальчик.
— Мамочка твоя на работе, Боренька, она скоро придет. А ты знаешь сказку про оборотня и семерых козлят?
Мальчик кивнул. Значит, Агап уже успел рассказать ему единственную сказку, которую хорошо знал.
— А про петушка и горошину?
— У-у, — малыш отрицательно покачал головой.
— Ну тогда слушай…
Глафира управилась по хозяйству и, вернувшись, нашла ребенка спящим на руках девушки.
— А я думала покормить ангелочка, — прошептала женщина, глядя на его нежное личико. — Ну, раз уснул, пусть поспит, болезный. Иди-ка сама пообедай. Я уж тут теперь справлюсь.
Тиса осторожно уложила мальчика на койку, прикрыла козлиной шкурой. Затем решила последовать совету. Лекарь
