прибыли певчие и только затянули протяжно «отходную», как вдруг новопреставленная помахала священнику белой ручкой. Естественно, бедолаг-храмовников с жуткими воплями вмиг вынесло на улицу.
Случай выбраться в Теплые представился через пару дней. Девушка взглянула вверх на скалистую гряду, где в пятидесяти локтях от земли большой каменный уступ образовал площадку. Там ей в прошлый раз и привиделся голубой отблеск.
«Ганна не одобрила бы», — думала Тиса, надевая холщовые солдатские брюки с карманами. В шлевки на поясе продернула толстый кожаный ремень, за него заткнула подол юбки. Ватрушка, привязанная к сосне, укоризненно фыркнула.
— Чего фыркаешь? Думаешь, удобно в юбке по скалам лазать? Попробуй сама. Или тебе не нравится, что я Агапу ничего не сказала? А зачем старику волноваться? Тут не особо высоко. Справлюсь.
Наметив маршрут подъема, выбирая более пологие места, Войнова закинула на плечо сумку. Первые пятнадцать саженей поднималась по насыпи у подножия гряды. Осторожно, чтобы не упасть и не съехать вниз. Затем с уступа на уступ, с глыбы на глыбу, придерживаясь за каменные откосы. Когда половина пути осталась за спиной, Тиса глянула вниз. Ватрушку закрывали пушистые кроны сосен. Расстояние до земли неожиданно показалось внушительным.
— Понесла ж меня нелегкая, — прошептала девушка себе под нос. Кажется, в пятнадцать лет все было намного легче, когда она забиралась на скалы ради развлечения. Тиса решила больше не смотреть вниз и быть предельно осторожной. Край скалистой площадки, за которым, как рей верилось, как раз и голубела жила каховика, медленно приближался. Последние сажени давались с трудом. Чем ниже цель, тем более отвесной становилась скала.
«Так, сначала основательно прощупать очередной уступ перед тем, потом перенести на него вес тела. Еще немножко». Благо, надела старые перчатки, иначе мигом стерла бы ладони в кровь. Ссадин и царапин и так вдоволь нахватала. «Добралась!» — Тиса уцепилась за острый край. Подтянулась и вдруг вздрогнула — на площадке стоял человек. Темная мужская фигура. Ноги самовольно соскользнули с уступа. Девушка громко вскрикнула, повиснув на одной руке. Далеко внизу качнулись сосны и насыпь. Неожиданно сильные руки обхватили ее предплечье.
— Я вам помогу. Давайте вторую руку, держу вас, — незнакомец говорил отрывисто и хрипло.
С чужой помощью Тиса забралась на площадку, поднялась с колен. Взглянув в лицо спасителя, облегченно вздохнула: у страха глаза велики. Выбраться ей помог паренек лет семнадцати, с высоты ее двадцати шести — сущий мальчишка. Худой до жалости, невзрачной внешности. Словно пылью припорошенный, как сказала бы Камилла. Голову паренька стягивал обруч, а за ухом торчало перо. Сразу ясно — из шкалушей. Шкалуши — народец Рудненских Облачных гор — любят украшать себя перьями и крашеными нитями из козьей шерсти. В подтверждение мыслям Тиса разглядела на пальце юноши косичку из цветных ниток — подобие кольца и еще сплетенное ожерелье вокруг шеи. Льняная рубаха-косоворотка сидела на нем слишком свободно. В остальном же — самый обычный парень, каких и в Увеге полно.
Заметив, что юноша в ответ хмуро оглядывает ее одежду, Тиса хотела было высвободить подол юбки из-за пояса, но передумала. Плевать. Не император, чтобы она тут смущалась, как девчонка.
— Благодарю за помощь, — губы сами растянулись в улыбку облегчения.
— Что вы здесь делаете? — спросил шкалуш.
— Я ищу… — Тиса запнулась.
— Что?
— Прости, но это мое дело, — закончила девушка. Тон горца ей не нравился.
Она оглянулась. Площадка уступа оказалась шире, чем она предполагала, шагов десять от края до стены и не менее двадцати вдоль. Краем глаза Тиса заметила, что в нише скалы лежат мешок и дубинка, очевидно, вещи паренька. Увы, к ее огорчению, голубой каховичной жилы здесь не оказалось. Зато справа от площадки ответвлялась тропинка, по которой можно пройти по-над стеной к следующему широкому уступу.
— Глупо было взбираться без страховки, — горец покачал головой.
Тиса вспомнила о прочной и легкой веревке в сумке. Действительно, можно было подстраховать себя на последних локтях. Дала маху, что называется.
— Да, пожалуй, — согласилась. — Сам-то что здесь делаешь?
— В Увег иду.
— Мне кажется, ты выбрал не самый легкий путь. В десяти верстах к северу — перевал.
Паренек показал пальцем на перо за ухом.
— Мне по бездорожью привычнее.
