— За меня нечего беспокоиться, — произнесла Войнова не так твердо, как хотелось бы.
— Я думаю иначе. И ваш батюшка со мной бы согласился, будь он жив. Упокой, Единый, его благородную Душу.
Наверное, что-то отразилось в ее взгляде, поскольку Климыч запнулся.
— Ну да пойду. Дела, дела… Никуда от них не деться, — заохал таможенник и ретировался.
«Еще отца смеет упоминать, мерзавец», — сцепила зубы Тиса, оказавшись перед своей комнатой. Несмотря на то, что в руках полный поднос, она пинком растворила дверь. И агрессин на сей раз был ни при чем.
Встреча на лестнице подпортила аппетит, но девушка заставила себя поесть. В конце концов Рич за ужином отвлек ее разговором, она несколько расслабилась.
— Ты говорил, что… Трихон… лечил тебя, — вспомнила Тиса. — И что серебро что-то нарушило в твоей ноге.
— Угу, — юный оборотень уплетал жареную картошку с отварной куриной грудкой. — Наверное, стрела была шеребряная, — промычал он с набитым ртом. — Я ее вытащил и выбросил. Было больно.
Рич сморщил нос.
— Что еще за стрела? — Тиса отложила на тарелку надкушенный пирожок с капустой. Но, похоже, уже знала ответ на свой вопрос. — Ты тот медвежонок, — догадалась она, — что загнали наши охотники позапрошлой зимой?
— Я думал, что они убьют меня, — признался ребенок. — Зря я тогда бегал из табора. Но мне так надоело счищать снег с кибиток! Он же все равно снова падал! — Мальчишка вытер губы тыльной стороной ладони. — Они гнались за мной долго.
— Рич, мне так жаль…
— Да ладно, Тиса Лазаровна. Я же вылечился, — мальчишка счастливо улыбнулся. — Бабка Магда не обманула. Трихон сказал, что надо дождаться полнолуния, иначе колдовство не подействует. Он вот так положил руки на коленку и очень-очень быстро говорил. Я ничегошеньки не понял. Потом я заснул и все пропустил, — недовольно закончил Рич. — Трихон сказал, что я спал три дня. Он такой сильнющий вэйн! Я уверен, что он скоро всех побьет и сбежит. Правда же, Тиса Лазаровна?
— Конечно, — девушка опустила глаза в свою тарелку. — Пожалуй, хватит на сегодня разговоров. Пора собираться ко сну.
Хоть Рич и возражал, но Тиса стащила перину со своей кровати на пол, а вместо нее на дощатый кроватный щит постелила шерстяное одеяло. Да, не мягко. Но удобство — это последнее, о чем она сейчас думала. Сняла платье и осталась в длинной нижней сорочке. Закатав рукава по локти, умылась, затем к умывальнику подступился Рич.
— Как пахнет! — восхитился мальчишка запахом мыла. — Ромашка, шалфей и мелисса?
— Угадал.
— Я снова чувствую запахи, как раньше, — довольно хмыкнул оборотень-малолетка.
— Рич, я должна предупредить тебя, — сказала девушка, перед тем как забраться в кровать. — Если ночью я буду кричать или вести себя, м-м, странно, ты не пугайся. Хорошо?
— Хорошо, — пообещал мальчишка, устроившись на перине. — Это из-за видений, да?
— Да.
— А вы не пугайтесь, если увидите в комнате медведя, — зевнул ребенок.
Тиса невольно хмыкнула, скосив глаза на свернувшуюся калачиком фигурку. Рич — оборотень, надо же, кто бы мог подумать! Затушив свечу, вытянулась на жесткой кровати. Потолочная чернота нависла над ней. Очень скоро Тиса перестала ее замечать. Мягкое выражение лица, с которым девушка обычно разговаривала с ребенком, испарилось, уступив место серьезному и хмурому. Тяжелые мысли затянули в свой водоворот, которому, казалось, нет конца.
