зашумел дождь. И Самуил Горчак привлек внимание всех присутствующих — землевладелец бросился к игральному столу с воплем:
— Любезнейший сударь наш, Филипп Дронович! Дождь! Дождь начался. Помогите, замучились с ним! Разгоните тучи!
Все подхватили просьбу. Вэйн согласился без особого энтузиазма, оставив недоигранный кон.
Через пять минут вся компания, как горошины из стручка, выкатилась на террасу первого этажа. Столпились. Колдун открыл саквояж и вытащил из него трубку, встряхнул, и она вмиг разложилась в нечто похожее на пюпитр. На него он водрузил также вытащенную из багажа толстую книгу, судя по свежей краске непонятных букв на листах — новую. Вэйн внимательно поглядел на небо, туда, где сошлись два здоровых сизых облака. Затем минуты три листал книгу, бурча что-то под нос. «Вот!» — поднял он взгляд на публику.
— Попрошу отодвинуться подальше. Вэя — дело опасное. Непредсказуемое.
Все в ужасе сделали два шага назад. Филипп эффектно вознес в небо жезл с лазуритом и, заглядывая в книгу, зашептал неразборчивые слова. Трость заходила в его руке как палочка дирижера, описывая круги и восьмерки. Войнова услышала девичьи восторженные вздохи.
— Ажб пероссо мольор, — громко начал колдун на мертвом древнем языке, затем перешел на неслышный шепот.
— Исчезают! — долговязый слуга поднял указательный палец в небо.
— Блажен, кто верует, — пробурчал Витер.
Но тучи действительно будто раздвинулись. Слегка поредели, стали уже не такими сизыми.
Вэйн быстро перевернул страницу, продолжая читать дальше.
Облака притянулись друг к другу, слились в одну тучку, и полил дождь. Погод ник с недоумением поднял глаза к небу.
— Как же это? — обернулся он к промокшей публике. Флор Лопухин хмуро скрестил руки на груди.
— Подождите, — спокойно сказал Филипп. — Это недоразумение.
Он снова обратился к книге. Потом облегченно выдохнул:
— Господа! Листы склеились.
Это было сказано так искренне и приправлено столь очаровательной улыбкой, что зрители рассмеялись. Публика выбрала следующую тучку для эксперимента. И на сей раз у чудесника все прошло гладко: облако расселось и под гром аплодисментов ярко засветило солнце. Великолепное завершение дня.
Глава 9. Нора под старым дубом
Камилла обернулась на робкий стук в окно и всплеснула руками:
— Платон Акопыч!
Она подскочила со стула и чуть не опрокинула тарелку с оладьями. Если бы не ловкость Тисы, кот Огурец поучил бы долгожданную еду раньше срока.
В распахнутой раме показалось худое лицо молочника.
— Камилл Санна, принимайте.
Позвякивая крышкой, в окно протиснулся пузатый жбан.
— Сливки, — шевельнул тонкими усами мужчина, — с утрешнего удоя.
— Ой, ну зачем вы, Платон Акопыч, — кухарка подвинула к себе жбан. — Давайте я вам денюшку отдам.
— Нет-нет! — выставил тот раскрытые ладони. — Это вам подарок.
— Ну спасибо, — женщина заправила локон под косынку. — Не хотите ли зайти, оладьев с нами откушать?
Акопыч вытянул шею. Увидев за столом Тису, вежливо отказался.
Поблагодарив еще раз молочника, Камилла закрыла окно и отнесла жбан на кухню.
Доедая оладушек с медом, Тиса внутренне готовилась к следующему наплыву вопросов о прошедшем обеде у градоначальника. Кухарка и так уже вытрясла из нее многие подробности, но все не унималась, и новые вопросы изливались из нее как сбежавшее молоко.
В столовую заглянула Уля и сообщила, что капитан желает видеть дочь у себя в кабинете. Спустя минуту Тиса поднималась по ступенькам, гадая о причине нежданного вызова. Решила, что разговор скорее будет неприятный, и не ошиблась.
